Эмброуз Фрайзер

Эмброуз Фрайзер

Margaret Wixon

Пролог

Несколько тысячелетий назад существовал король безымянного королевства, чье сердце до самых краев было заполнено добротой. Он настолько любил свой народ, что порой забывал о своем собственном здоровье, и элементарных потребностях в еде и отдыхе. Каждый день король прогуливался по расписным аллеям, в своих отнюдь не роскошных одеждах. Забегая, в прямом смысле слова, к уличным торговцам, покупал всякие сладости и свежевыпеченные булочки. Со стороны казалось, будто разгуливал ребенок во взрослом теле.

Больше всего король любил вдыхать чудеснейший аромат цветов, что расцветали по всей поляне. Эллиасты, так их назвала одна старая колдунья, которая лишь однажды повстречалась ему в юном возрасте. Тогда он был еще принцем. Она поведала одну легенду, которую тот так внимательно еще никогда не слушал:

«Эти цвета так красивы, но в то же время и уродливы, господин мой. Сейчас не составит труда их увидеть, но вот много веков назад их считали цветами ведьмы. Сколько не истребляй, не сжигай и не топчи, а все равно каким-то образом прорастали.

Была одна дуреха, белокурая дева, совсем еще малышка. И имя у нее было такое необычное, как сейчас вспомню, Эллиастия. Несмотря на наказы своих родителей, она любила по-тихому убегать к озеру. Все насмотреться не могла на них, видите ли. Собирала их, плела венки и ожерелья, что не говори, а получались они изящными.

Эллиастия всегда мечтала побывать там, – указала колдунья на дворец. – Решила стать дворцовым лекарем, к чему упорно и бойко шла. Мечта ее, конечно, исполнилась, но вот дурной славой наградило ее общество. Мол, девчонка жила с душой ведьмы, что сожгли на костре годом ранее. Считали, что именно она тайно выращивала эти цветы. Королевство тогда было совсем маленьким, так что до первого короля слухи дошли практически мгновенно.

Ох, не знаю, можно ли принцу рассказывать такие жуткие легенды. Но, раз уж глупая старуха начала, значит, и закончу. Все равно мне терять нечего.

Кровь Эллиастии пролилась на эти белоснежные цветы, да еще и там, где она ими частенько любовалась. То озеро высушили в кратчайшие сроки и там же закопали бедняжку. Оплакивать ее не пришел никто, даже родители. Те даже не стали бороться за жизнь дочери. Настолько они разгневались.

Но ведь все равно эти цветы, как сорняки, росли везде, где можно. Только вот, почему-то, в том месте, где оставили Эллиастию гнить под землей, не выросло ничего.