Последнее пророчество Эллады: Спасти Персефону

Персефона не выдержала первой:

– Танат, ты его совсем не узнаешь?

– У Жнеца плохая память на лица, – весело откликнулся Аид, отражая очередной удар. – А техника боя у меня изменилась. Вообще-то, прошла уже тысяча лет, меня даже Цербер мог не узнать.

Танат всплеснул крыльями, отлетая на пару шагов, и убрал мечи в ножны.

– Владыка, – уверенно сказал он. – Я думал, мне показалось. Ты решил вернуться?

– Я еще ничего не решил, – отозвался Аид, возвращая саблю с кинжалом в ножны. – У меня полно дел в мире смертных.

Это твоя царица приволокла меня сюда.

Персефона закатила глаза:

– Пойдемте, – нетерпеливо сказала она. – Сейчас я позову Асклепия, а то зальете все кровью.

Бывший Владыка с усмешкой шагнул к Танату, раздраженно стаскивающему обрезки доспехов, и крепко обнял.

Глядя на то, как мрачного и сурового Жнеца дружески обнимают, и он даже не вырывается, Персефона с досадой подумала, что теперь он точно сунет свой нос в ее дела. Она не знала, хорошо это или нет, но большое количество посвященных все же нервировало.

– Я знаю, что многое изменилось, но кирасу зачем носить? – спросил Аид.

– Так хочет Неистовый, – мрачно уведомил Танат. – Я его вестник и водитель душ, и ему не нравится, что в меня постоянно стреляют.

Аид взглянул на него с неодобрением:

– А чем тогда занимается Гермий?

– Причем здесь Гермес? – не поняла Персефона. – Он же олимпиец.

– Когда я был царем, – рассеянно пояснил экс-Владыка (кажется, рассеянность была вызвана тем, что он пытался свыкнуться с мыслью, что Железнокрылый выполняет приказы Ареса), – Жнец только срезал пряди, а вестником и душеводителем работал Гермес.

И даже тогда у него оставалось достаточно свободного времени, чтобы отравлять жизнь всем вокруг. Могу представить, как он теперь разошелся.

Персефона подтвердила зловредность Гермеса во всех трех мирах и неохотно сказала, что доведенный до белого каления Арес вообще запретил ему появляться в Подземном царстве.

Аид идею не оценил:

– Если бы я захотел избавиться от Гермеса, то запретил бы ему появляться где-нибудь в другом месте.

Например, на Олимпе. Ему сразу же станет там словно медом намазано. О, кстати! Так что ты там сделала с любовником Ареса?

– Превратила в дерево, как и всегда, – пожала плечами царица.

Из многочисленных любовников и любовниц Ареса всегда получались отличные деревья. Ему это, конечно, не нравилось, и он даже пробовал воспитывать супругу по методу Зевса, но бесполезно.