Арсений

Золотой отдел мгновенно влюбился в Арсения всем своим небольшим составом.

А через неделю его обожал и весь «ГорЦвет».

Что уж говорить, если даже «замша» товарища Василькова по хозчасти, Репейникова Серафима Сергеевна, которую побаивался даже сам товарищ Васильков, которая говорила с коллегами исключительно неженским стальным голосом, при встрече с Арсением начинала улыбаться(!) и никогда не отказала ему ни в одной заявке на канцтовары(!!!).

- Серафима Сергеевна! Угадайте, о чем я подумал первым делом, открыв нынче утром глаза? – начинал Арсений разговор с «железной леди».

Та поднимала на него вопросительный предвкушающий уже взгляд, и он продолжал томным голосом, немного потупив свои голубые прекрасные глазки: - Я подумал, что сегодня мне наконец-то представился повод скорее посетить милую Венеру Милосскую гроссбухов и Елену Прекрасную накладных. По совершенно пустяковому производственному вопросу, который – что ж, раскрою карты - лишь выдуман мною для возможности нашего общения.

Несмотря на кажущуюся чрезмерной лесть, из уст Арсения эти витиеватые комплименты звучали почему-то настолько убедительно, что мгновенно размякшая Серафима Сергеевна с удовольствием выполняла совершенно безумные (по меркам любого завхоза) просьбы:

- Ох, Арсенечка, скажите тоже… Венера… Прекрасная… - дама бальзаковского возраста и рубенсовского веса улыбалась, поправляла идеально уложенную прическу «тополиный пух-жара-июль», томно отводила глазки и кокетничала, как старшеклассница.

- Чем же такая немолодая женщина, как я, могла привлечь такого симпатичного юношу, как вы?

- Глаза, душа моя, в первую очередь: ваши глаза! – пылко восклицал Арсений и с искренним обожанием глядел в глаза Репейниковой.

И знаете? Он действительно в тот момент видел в ней совсем не завхоза, а просто женщину, жаждущую лести и комплиментов. - Прекрасней глаз давно не видел в жизни я! Очей сих огнь небесный манит и ума мужчин лишает!

Репейникова, только что рявкающая злобным кобелем на дворника или грузчиков, нежно касалась своей горячей рукой руки Семицветова и ангельским голоском интересовалась:

- Что у вас там за заявка, мой дружочек? – она уже не удивлялась никаким наглым просьбам Золотого отдела и выполняла их беспрекословно.

При этом добавляла, не сводя глаз с мужчины и чуть краснея: – Для вас, Арсенечка… отказов не будет! …Ни в чем…

Новый навороченный кондиционер. Письменные приборы, не хуже, чем у самого́ Василькова. Бумага без лимита, который был установлен для «всех остальных».