Сердце отравителя

Будет и ужин, и нормальный ночлег в одной из окраинных забегаловок.

Так и вышло, со своим телом я всегда могла договориться, что в прошлой жизни, что в этой. Недолгий сон освежил, заново перетянутые сандалиями лодыжки вели себя прилично, и городская стена выросла на горизонте даже чуть раньше, чем я рассчитывала. Конечно, в главные ворота я не сунулась — прошлого опыта хватило. Но если пойти вдоль стены на запад, через пару тысяч шагов будут другие ворота, не такие большие и совсем не парадно оформленные. Они называются «Дымные» за то, что расположены на стыке кварталов гончаров, пекарей и банщиков.

Здесь всегда пахнет горячим хлебом и сгоревшим торфом, скрипят телеги, нагруженные дровами, кричат продавцы пирогов с требухой, а плату за вход взимают с воза, а не с носа.

Проскользнуть в толпе между двумя телегами щуплому мальчишке с покрытым пылью лицом — дело двух минут. А потом направо, в переулок со смешным названием Присетночек, мимо больших земляных печей, от которых одуряюще тянет циньскими лепешками.

И дальше, в путаницу каменных заборов и стен, через площадь с разбитым фонтаном, снова направо и трижды выбить на обшарпанной дощатой двери замысловатую дробь.

— Кого там пламя темное несет?

Я поправила на лице шарф, сделанный из половины старой скатерти, и хрипло велела:

— Открывай, Таракашка, товар пришел.

***

Подсвечник я продала и, поскольку торговалась как последний подземный черт, у которого кончились дрова под котлом с грешниками, сумела выручить приличную сумму.

Правда, все время ловила на себе настороженные взгляды старины Таракана. Меняла и сам выглядел подозрительно. За прошествием лет я плохо помнила его рожу, но красочную бородавку на носу забыть сложно. Так вот, мне упорно казалось, что она должна была сидеть на левой ноздре. А она сидела на правой. И вообще, такое впечатление, что скупщик краденого помолодел по сравнению с моей памятью.

Но это все мелочи. Таракан получил товар, я получила деньги. Все ритуальные фразы были произнесены, так что у барыги не было повода заподозрить во мне княжескую ищейку или деревенскую простушку.

А в остальном — не его дело, и Таракан это прекрасно знает. В его мире не задавать лишних вопросов — способ выживания.

Я оплатила приличную комнату в одном из трактиров у самой стены, получила причитающийся в придачу к ней немудреный ужин и устроилась за столиком. Что ж, первые шаги сделаны. Можно подумать, куда двигаться дальше.

Увы, как раз подумать мне и не дали.