Вы признаны опасными

Машина перевалила через вершину холма и помчалась вниз в клубах пыли, безбожно подпрыгивая на ухабах.

– Поверить не могу… – бормотал Диксон. – Настоящая проселочная дорога!

– Трудно было взять флай? – ледяным голосом осведомился Хильфингер у водителя.

Полицейский покосился на него.

– Не любят они новшеств, – скучным голосом сказал он. – Вы же видите.

Да, они видели.

Хильфингер дернул подбородком и ослабил узел галстука. Он уже ненавидел это место. От Диксона разило потом – толстяки омерзительно вонючи летом, от полицейского – дешевыми сигаретами.

Его мутило от одного только намека на этот запах. Господи, кто в наше время курит!

Машина остановилась на обочине, клюнув носом. Раритет, древность – такая же, как и все вокруг.

Хильфингера затошнило.

– Надо было взять флай, – процедил он сквозь зубы и полез наружу.

Она спускалась к ним от дома – высокая старуха с небрежной седой косой, насквозь прокаленная солнцем.

Увидев ее, Хильфингер содрогнулся. Некрашеные волосы. Морщины.

Губы, собравшиеся по краям в мелкую складочку. Коричневые от загара руки, как древесная кора, из-под которой пытаются пробиться на волю голубые ручьи вен.

Здесь что, не слышали о возрастной коррекции?

А Диксон уже работал. Шагнув навстречу, он расцвел в своей фирменной улыбке номер четыре.

Номер первый предназначался молодым женщинам, второй – офисным клеркам, номер три годился для клуш, облепленных младенцами.

Сейчас в лице напарника в точных пропорциях сочетались радость от встречи, доброжелательное внимание и бездна уважения.

Все правильно. Как раз для благоденствующего возраста.

– Рад приветствовать вас, миссис Эштон!

Он даже руки развел, будто приготовился обнять ее.

– Еще шаг – и нарушите границы частной территории, – жестко предупредила старуха.

Улыбка Диксона увяла.

Она остановилась неподалеку – так, чтобы цепочка из камней, выложенная на земле, оказалась между ними.

– Что вам здесь нужно?

Хильфингер перехватил эстафету:

– Миссис Эштон, мы представляем компанию «Ай-рен Индастриз»…

– Я знаю, кого вы представляете, – оборвала старуха.

 – Так вот, заявляю в присутствии этого клоуна, – она кивнула в сторону побагровевшего полицейского, – что Тома вам не видать, как своих ушей.

– Тома?

– Наш робот.

Диксон с Хильфингером обменялись понимающими улыбками.

– Миссис Эштон, антропоморфизм по отношению к бытовым роботам – явление весьма распространенное, – снисходительно заметил Хильфингер.