Рождение Избранной. Бонус к дилогии "Запретная для Альфы"

Рождение Избранной. Бонус к дилогии "Запретная для Альфы"

Екатерина Антонова

Рождение Избранной. Бонус к дилогии "Запретная для Альфы"

Часть первая. Анисса.

Снег мягким одеялом накрывал бескрайнее поле, некогда усыпанное голубыми васильками. Луна ярко сияла, освещая его простор. Я шла вперед, утопая босыми ногами в прохладной мягкости, но, несмотря на зиму, совершенно не ощущала холода. Вокруг было спокойно, умиротворенно. Как вдруг...

— Здравствуй, — услышала голос в голове, будто звон рождественских колокольчиков.

Я знала владелицу голоса, ведь во сне мы всегда понимаем, с кем говорим. Развернулась и широко улыбнулась. Навстречу шла белая волчица. Каждый волосок густой шерсти отражал лунный свет и, казалось, что вся фигура зверя переливается мириадами крошечных звезд.

— Мама, — прошептала я.

С момента смерти мачехи она мне не снилась. За долгие годы я привыкла к этому и уже не ждала. Порой мои близнецы рассказывали, что видят во сне белую волчицу.

Но сейчас мама рядом! Величественный зверь обошел меня. Ее голубые глаза были так прекрасны, что на миг я поняла, что вот-вот разрыдаюсь. Мама, я так скучаю! Внутри меня наполняли слова, в тот момент кажущиеся ненужными. Они так и не смогли найти выхода.

Я протянула руку, касаясь огромной головы. Волчица закрыла глаза. Так мы стояли некоторое время, а затем она исчезла.

— Скоро родится избранная. Она преодолеет океан, падет в жерло ада. И станет той, кем ей предначертано. Не мешай, Анисса. Это ее путь.

Этот голос не принадлежал маме. Звонкий и практически невесомый, словно переливы колокольчиков, он все равно был предельно жестким. Это напоминало пророчество. Каждое слово било похлеще пощечины. Моя дочь? Машинально коснулась живота и...

Раскрыв глаза, какое-то время смотрела в потолок. Все окно облепили узорчатые снежинки. В этом году поразительно много снега! Я приподнялась на локтях, но из-за огромного живота не видела ничего. Сделав пару безуспешных попыток перекатиться и встать самостоятельно, сдалась и коснулась небольшого серебрянного колокольчика, стоящего на тумбочке.

Дзынь! Дзынь!

И спустя минуту в мою комнату ворвалась Грета, наша экономка. Дородная сорокалетняя дама, пышущая неиссякаемым оптимизмом. Должность управляющей нашим особняком перешла ей по наследству от матери.

— Миледи, вы опять сами пытаетесь встать? — она уперла пухлые руки в бока и покачала головой, — врач не велел вам слишком напрягаться. Роды могут начаться...