Лисий план

– Не хочу драться, – ответил он тихо и быстро, так, чтобы никто поблизости не услышал.

– Самозащита – самая важная часть боевой подготовки, – сказал Малкольм. – У тебя был целый год, чтобы прийти в себя, Саймон. Если откажешься участвовать в итоговом поединке…

– То не сдам экзамен, я в курсе, – пробормотал тот, стискивая руки в кулаки. Он понимал, почему дядя не может сделать для него исключение, но ведь он знал, что Саймон умеет постоять за себя. Об этом все знали. – А обязательно драться именно с Ноланом?

Дядя вздохнул.

– Обязательно, ты же знаешь.

На противоположной стороне ямы, на песке, неровном после прошедших ранее боёв, нетерпеливо переминался с ноги на ногу мальчик, похожий на Саймона как две капли воды, за исключением хищной ухмылки. Несколько ребят, на нашивках которых были изображены разные сухопутные звери, хлопали и выкрикивали его имя, а он угрожающе хрустел костяшками, наслаждаясь всеобщим вниманием.

Этого боя студенты Передового Результативного Института для Юных Талантов ждали весь год.

Саймон много раз отказывался, несмотря на недовольство Нолана и мягкую поддержку дяди Малкольма. Сражение двух братьев – двух обладателей королевской крови – обещало стать крупнейшим событием за последние несколько лет, если не за всю историю школы.

– Вы оба сражаетесь от всего сердца, но только ты не забываешь включать голову, – сказал дядя, наклонившись к Саймону, чтобы никто больше его не услышал. – Нолана легко выбить из колеи.

Воспользуйся этим.

Выбить Нолана из колеи было, может, и легко, но вывести из себя – ещё легче, и в этом-то и заключалась основная опасность. Нолан мог обострить ситуацию так, что тренировочный бой быстро бы перешёл в настоящий. И Саймон прекрасно знал, чем бы это закончилось.

Малкольм, выйдя на центр ямы, оглядел их обоих.

– Вы знаете правила, – произнёс он громогласно, чтобы услышали все, включая учеников на верхних трибунах. – Проигрывает тот, кто первым сдаётся.

Убивать друг друга запрещено.

Бросив на них предостерегающий взгляд, Малкольм отошёл, оставляя их вдвоём. Саймон с усилием сглотнул. Горло пересохло настолько, что говорить было больно. Момент настал. Пути назад не было, и низкий гул встал в ушах, заглушая возгласы зрителей.

Он справится. Обязательно справится.

Дядя дал свисток, и Нолан не стал терять ни секунды. Распахнув рот в яростном вое, он бросился вперёд, а Саймон застыл.