Сказание о падающем Небосводе

Сказание о падающем Небосводе

Пылающая в Тени

Сказ Первый. Зарождение

Она светилась. В лунном озарении Её лик блестел светлыми, теплыми улыбками, завораживающими всех вокруг. Свечение сребряного диска опадало мягкими, рассеивающимися лучами на Её нежное, румяное личико.

Появившись на свет под моим началом,

Я дарую тебе свою благосклонность.

Коль видишь ты свет Луны величавой,

Познает сей мир твою Одарённость!

Уронив эти слова на спящее лицо младенца, она упорхнула, вскочив рядом с позолоченной колесницей, которую возглавлял чёрный конь - Ночь, и белоснежная лошадь, именуемая Белью. Женщина провела рукою по перламутровой, переливающийся шерсти существа, и та подставила утончённую морду для ласки. Длинные пальцы хозяйки утонули в густоте, и животное опустилось на правую пяту, а спина изошлась в изгибе. Белая прядь сплелась воедино с гривой необычайной красоты животного, покидая своих прежних хозяев, и в руки Её упала тонко-сплетённая вервь. К слову, сама хозяйка не уступала в красе дивного зверя, открывая силуэт прекрасной младой девы. Её хрупкие пальцы сжимали изделие, а кроваво-красные губы шептали что-то на древнем, давно позабытом простыми смертными языке. Она взяла дитя на руки и левой рукой прижала к себе; та занимала длину от локтя до кисти, ножками упираясь в ладонь. Другой рукой при помощи веретена она обрезала нить, соединяющую две родственных жизни, а после младенца трижды окунули в хладно встретившую её гладь воды.

— ...Я нарекаю тебя именем Дивия. Дивная Дивия...прими же подарок в честь твоего Рождения, мой скромный дар, частицу этого тлеющего мира, — Дева склонилась над ребенком, продолжая шептать, взгляд её был направлен ввысь.

Раздался звук. Он пронёсся над землей, обвивая её как Исполинский Змей, и, казалось, что вся земля содрогнулась в попытках укрыться от его влияния. С ночного неба упал осколок, что тотчас вонзился в белую кожу небывалой красы Девы. Она воздушно улыбнулась. Из её собранных вместе рук сочилась красная вода, но, не успевая встретиться и впитаться в землю, сходилась в безумном танце внутри сверкающего осколка. Будто опоясанный огнём, он плавился, принимая форму полумесяца.

— Отныне этот оберег хранит сердце и кровь. Поступь твоя будет гладкой, покуда ты хранишь его, а он бережёт тебя. Коли злые языки попытают вонзиться в тебя, как мечи, то обернётся сам меч к ним остриём! — с этими словами она опустила ребёнка. Он прижался к разгорячённой плоти матери.