Хранительница Сердца

Мою верную Жульку, оставила знакомой собачнице соседке, а сама решила пострадать в одиночестве. Каждый год, отмечая это событие, я становилась спокойнее и понимала, что все не так уж и плохо. Я поставила красное вино на журнальный столик, нарезала сыра и фруктов и, салютуя включенному телевизору, который выполнял у меня скорей фоновую функцию, выпила терпкий густой напиток. Невесело усмехнулась.

Злость у меня давно прошла, осталось лишь сожаление, что жизнь прожита впустую. Тут как—то странно замигал телевизор, воздух словно сгустился, как сироп и неожиданно раскрылся портал.

Небольшой и круглый — в полтора метра в высоту с рваными фиолетовыми краями. Так же быстро и резко он закрылся, оставив после себя на полу мелкий мусор и... ребенка.

Я зависла, не соображая, что произошло. Столько лет я ждала и мечтала, что как только откроется портал, я прыгну в него, не раздумывая. И теперь, когда это произошло, лишь глупо таращилась. Я перевела взгляд на ребенка, который в свою очередь, смотрел на меня.

Увидев его глаза, цвета летнего неба, вздрогнула. Они снились мне в кошмарах. Мальчик, который был одет в коротенькие штанишки и белую тоненькую рубашку с воротником, вышитым серебряной нитью, встал на ноги и потопал ко мне. Было ему лет восемь или больше, я в возрасте детей не очень разбираюсь. Он бесстрашно залез на диван, пододвинулся ко мне под бочок, обнял короткими ручонками за талию и всхлипнул. Этот его всхлип словно разморозил меня, я отцепила его руки и повернулась к нему:

—Ты как здесь оказался? —вопрос, конечно, глупый, то, как он здесь оказался, я видела воочию.

—Теть, — немного запинаясь сказал ребенок. — Я с тобой буду жить.

Сказать, что я была ошарашена, это ничего не сказать.

— С чего бы тебе со мной жить? — Резче чем хотелось, спросила я. — Где твои родители, мама и папа? Почему ты не с ними?

Мальчик вздохнул, поднял на меня свои большие глаза и взглянул как на дуру:

— Теть, мама меня не любит, папа не любит. Буду жить с тобой.

— Кто тебя сюда перенес? — Задала я опять вопрос.

— Никто, — пожал плечиками ребенок, — Сам. Тебя сюда выгнали, я знаю, теперь вместе будем жить.

В голове моей была каша, я посмотрела на бокал вина, который стоял на столике, на ребенка, ущипнула себя за руку, зашипела от боли и решила, что сейчас самое время выпить кофе. Прям вот не выпью бодрящего напитка, сойду с ума.

Кофе я любила, оно даже мирило меня с этим миром, в родном его не было вообще.