Невеста без места

— Он им того… — она замялась, наконец, найдя нужное слово, радостно выпалила: — …венец безбрачия снял! — И сунула подруге газету. — Читай сама, вот: «В окрестностях станции орудует маньяк»…

— Не с моим счастьем, — невеста взяла газету и, пробежав глазами статью, рассмеялась: — Геля, читать до конца надо! Здесь написано, что лось повадился в коровники, так что облом.

Лося в пределах видимости девушек не было, разве что мотоцикл, в котором сидел старый козёл грязно-серого цвета. Взмах — и верёвка, привязанная к скобе в борту люльки, отвязалась.

Козёл, радостно мекнув, проявил почти молодую прыть, сиганув из люльки, и понёсся к лесу. За ним, соскочив с заднего сиденья мотоцикла, побежал первый пассажир.

— Сеня, глуши мотор, лови козла!

— Бать, да пусть его волки сожрут! — крикнул мотоциклист. — Всё равно на мясокомбинат везли.

— Меня твоя мать из-за этого козла быстрее сожрёт, чем его волки. Давай я с этой стороны зайду, через околок, а ты навстречу беги — вон там, на опушке перехватишь.

— Бать…

— Что?

— А плешь — эт чё?

— Сеня, плешь — это когда мать твои кудри выдерет, если козёл домой вернётся.

Беги, говорю!

— А мотоцикл? Чё, оставим?

— Кому твоё барахло нужно?

— Бать, ты чё? Это мой мотоцикл!

— Беги, говорю!

И побежал дальше, краем глаза заметив девушек на полянке, но не останавливаясь: козла рядом с ними не было.

Девушки тоже заметили бегуна.

— Бегом от инфаркта, — усмехнулась невеста.

— Нормально, — пробасила подружка. — Человек спортом занимается.

— Он катится, — невеста пьяненько пропела:

— Колобок-колобок, я тебя съем! Я бы тоже сейчас куда-нибудь укатилась.

Я никогда не встречу принца — моего единственного, неповторимого. Я согласна уже хоть на кого. Даже на такого вот лысенького колобка…

Лысенький спортсмен бежал в сторону садового товарищества «Землевладелец».

Глава 2

Лесная поляна, не совсем глушь — где-то вдалеке проносятся поезда, порой слышится стук колёс. На опушке, удобно прислонившись спиной к берёзке, сидит девушка в белом платье. Берёзка ровная, ствол тонкий, золото листьев ещё не осыпалось.

Платье жалко. Красивое. Было. Угадывалась тонкая вышивка, кое-где остались обрывки изящных кружев, длинная юбка, ещё утром поддерживаемая пышным подъюбником, порвана в клочья. Уцелевший край подола завязан узлом и заткнут за подвязку. Белые чулки брошены рядом с туфлями. Одна перчатка выглядывает из-под лифа, причём три пальца повисли вниз, а средний прилип к груди. Невесомым облачком скомкана вуаль, длинная коса растрёпана.