Нью-Мексико, год 1887

Нью-Мексико, год 1887

Эйрик Годвирдсон

Нью-Мексико, год 1887. Полудикие земли, где один закон – это закон пороха, денег и грубой силы. Семь историй, три центральных персонажа – шериф, бандит и кавалерийский лейтенант. Прерии, болота, леса и горные перевалы, где путника может ждать все, что угодно: индейцы и утэвво, что зовут себя народом трав и дерев; колдовство, нежить, тайные культы и контрабанда, старые и новые враги, а еще дуэли, вражда, дружба и опасные приключения – это все в мистическом вестерне «Нью-Мексико, год 1887».

Книга содержит нецензурную брань.

Нью-Мексико, год 1887

Эйрик Годвирдсон

Иллюстратор Мария-Валерия Моррис

Дизайнер обложки Мария-Валерия Моррис

© Эйрик Годвирдсон, 2021

© Мария-Валерия Моррис, иллюстрации, 2021

© Мария-Валерия Моррис, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-8803-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Небо расцветало рыжим золотом, горело, плавилось, расцвеченное кровавыми и лиловыми, индиговыми и почти черными клочьями облаков.

Ветер гнал их, трепал, ежесекундно меняя очертания. День был жарким, и от земли поднимался горячий воздух, несмотря на то, что солнце уже готовилось нырнуть за кромку гор – зубчатые их отроги на горизонте чернели, как острые гребни на спине неведомого зверя, и от них вот-вот потянутся длинные густые тени, затапливая долину, принося ночь.

Река сверкала в закатном свете, как кровь, как медный расплав, как живое золото; казалось, настоящее золото, которым все грезили, так насмехается над людьми, показываясь в волнах в закатный час – и тут же скрываясь на дне, недоступное. Впрочем, крови эта река тоже видела немало, и зловещие отблески красного сияния должны были бы напомнить всякому: где золото, там и кровь. Только вот вряд ли кому-то из живущих поблизости требовалось подобное напоминание – люди в таких местах хорошо знали такие вещи сами.

Травы колыхались волнами под ветром – точно бесконечное море. Было зелено, ярко, сочно – солнце еще не успело выжечь травы в белесую сушь, лето только начиналось. Прерия цвела, прерия благоухала медовым духом диких цветов, полынной горечью, и тонкой, как какао, бледной пылью, и свежепримятой травой. Это был настоящий запах свободы, и всякий, кто его хоть раз вдохнул, знал об этом.