Меж молотом и наковальней

Я понимаю: двадцать первый век на дворе, люди тащатся от шикарных машинок, летают самолетами, но с полетом на метле это не сравнится никогда, как и с бурлящим в жилах огнем, когда первая рвешь ленточку финиша, оставляя за спиной даже златокудрую ведьму из Гренландии... А ведь до меня она была первой.

Да, я выиграла. И теперь в удобно устроившемся на спине рюкзачке приятно позвякивал золотой кубок, которым я собиралась похвастаться перед домочадцами. Что поделать, потомственной ведьме в тринадцатом поколении скромной быть не полагается.

Разве что если она больна на голову или является той самой уродливой кикиморой, какой изобразили мою прапрабабку не слишком-то наблюдательные художники.

Я любила свою прапрабабку и всегда мечтала быть на нее похожей. Она обладала отменным чувством юмора и вовсе не хотела разочаровывать своих клиенток. Перед ними представала угрюмой каргой с единственным, и тем гнилым, зубом, с громадной бородавкой на огромном носу и сухими, крючковатыми пальцами. Чтобы было пострашнее, ее второе «я» являлось почти лысым, с редкими волосами на обтянутом желтой кожей черепе.

.. Только глаза. Глаза оставались прежними: большими, изумрудно-зелеными, с практически поглотившей белок радужной оболочкой.

Аристократки дрожали под пронзительным взглядом этих глаз, но все равно раз за разом возвращались к «ненавистной ведьме», платя за зелья драгоценностями и золотом. Варить зелья прапрабабка умела, в этом ей не откажешь. Любые: от любовных, до продлевающих молодость и красоту. Мы, ведьмы, умеем зарабатывать, что бы там кто ни говорил.

И не считаем это зазорным, потому что жить, к тому же жить нормально, всем охота, даже ведьмам.

К тому же, говорят, она была на диво мудра. Она умела слушать и давать советы, утешала и помогала найти силы жить дальше. Мама говорила, что прапрабабка была светом в окошке, надеждой и успокоением. Чем-то вроде тогдашнего психолога, чуткого и бесконечно мудрого.

А когда клиентки уходили, моя предшественница скидывала личину уродливой старухи, как надоевшую одежду, представая в истинном обличье.

Она была красавицей каких мало: гибкое тело танцовщицы, длинные изящные ноги, густой водопад волос. И ко всему этому глубокий омут колдовских глаз. Полный набор, чтобы свести с ума любого мужчину. Уж как ее мой прапрадед, говорят, любил... на другую даже взглянуть не хотел. Повенчался с ней, не посмотрел ни что ведьма, ни что незаконнорожденная... разум потерял, растворившись в колдовском взгляде.

Я в нее и уродилась...