Последний демиург

Вдруг всё это − просто сон? Ужасный кошмар, что растает с первыми лучами рассвета. И тогда...

− Не к добру это, милорд, − пробасил кто-то над самым ухом, растягивая слова, точно густую смолу. − Ох, не к добру. Не стоило вам спасать её. Да ещё и собственной жизнью рискуя!

− Во-во! − поддакнул противный гнусавый голос. − А вдруг она − сирена, а? Хочет соблазнить нас да завлечь в пучину? Или... может, это сама морская ведьма в человечьем обличье?

Голоса...

Чужие. Незнакомые. Злые.

О ком говорят эти люди? О ней?

"Я не ведьма!" − хотелось крикнуть, но из груди вырвались лишь хрипы.

Глухие и надрывные. Даже сесть, и то не получилось: перевернуться на бок − всё, на что хватило сил.

Я не ведьма...

Перед самым носом возникли сапоги. Огромные. Чёрные. Из мягкой кожи.

Кто он, их обладатель? Что сделает с ней? Пойдёт на поводу советчиков и вышвырнет за борт, точно ядовитую змею? Или...

− Где вы растеряли своё милосердие, парни? − усмехнулся человек в чёрных сапогах. Он легко опустился на корточки и уставился прямо в душу.

От пристального взгляда стало ещё холоднее, и по спине побежали мурашки. − Это всего лишь девчонка.

В мужчине ощущалась сила. Да и как может быть слабым такой великан? Широченные плечи, мускулистые руки, шея, как у быка. А вот глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, − добрые. Добрые и ясные, словно безоблачное июльское небо.

"Он не обидит, − подсказывало какое-то малообъяснимое чувство. − Не причинит вреда".

Не нужно бояться...

− Кто ты? − спросил здоровяк и откинул со лба прядь мокрых волос.

− Как твоё имя?

− Я... − чуть слышно прошептала она... и вдруг растерялась. Замерла. Мысли рассыпались, будто осколки разбитого зеркала − не собрать. Из глаз брызнули слёзы, а к горлу подкатил ком. Как же... Как же так? Разве так бывает? Это... Это неправильно! Нечестно! Но... − Я... я не знаю, − всхлипнула несчастная, пряча лицо в ладонях. − Не помню...

Великан нахмурился и протянул руку, но она шарахнулась. Сжалась в комок, закусила губу и зажмурилась.

Беззвучные рыдания душили, лишая рассудка.

И тогда он схватил её. Прижал к груди и, не особо церемонясь с ношей, выпрямился во весь свой исполинский рост. По ногам хлынуло что-то тёплое. Было гадко и мерзко, но глянуть вниз она так и не решилась.

− Проклятье! − глухо ругнулся здоровяк и споро зашагал к корме, на ходу отдавая приказы:

− Лекаря ко мне. Быстро! И горячей воды.

− Слушаюсь милорд, − отозвался раскатистый бас.