Сестра огненной ведьмы

Вскоре за деревьями блеснула синяя лента реки. Выйдя на берег, я остановилась в замешательстве. Половодье снесло деревянный мост. Остались лишь торчащие из воды столбы и несколько досок. Пройти вдоль реки до другого моста я не могла: берег был низким и заболоченным, да и в лесу еще стояла вода. Только возвращаться в деревню и идти проезжей дорогой.

Или… все же попытаться здесь?

Я подошла ближе, и мне показалось, что доски вполне должны меня выдержать. Надо только осторожно перебираться с одной на другую, ступая на самую середину и придерживая подол.

Подобрав юбку и подоткнув ее под пояс – все равно рядом никого нет, - я шагнула на первую доску. Она прогнулась, но выдержала. Это меня ободрило, и я сделала еще шаг. И еще один. Но следующая доска, над самой серединой реки, опасно надломилась и накренилась. Встать на нее – наверняка не выдержит. Перепрыгнуть? Нет, слишком далеко до следующей. Значит, все-таки возвращаться.

Я повернулась, но тут одна из перекладин с треском обвалилась в воду.

Путь назад был отрезан.

Осторожно встав на край опасной доски, я попыталась перепрыгнуть на следующую, но обломки полетели из-под ноги вниз, увлекая меня за собой.

Холодная вода ослепила и оглушила. Я ушла с головой, от неожиданности вдохнула и поняла, что тону. Река у города была неглубокой, но быстрой, у моста намыло омуты – туда-то меня и затянуло.

Я еще пыталась сопротивляться, однако вода не собиралась отпускать свою добычу. Горло и грудь раздирало, в голове стучало, а потом я провалилась в черноту…

Свет ударил по глазам, ставший твердым воздух застрял в горле.

Кто-то перевернул меня лицом вниз, упираясь коленом в живот. Вода хлынула из носа и изо рта, все тело свело судорогой. Я снова потеряла сознание, а когда очнулась, услышала мужской голос:

- Кажется, пришла в себя. Ну и отлично.

Говоривший исчез прежде, чем я успела разглядеть его. Где-то недалеко заржал конь, с места сорвавшийся в рысь. Мокрая лиса со слипшейся шерстью сидела рядом и лизала мою руку.

Глава 3

Эстель

О том, что я родилась человеком, мать рассказала, когда мне исполнилось шестнадцать. То есть не мать, как выяснилось.

«Хранительницами лесного огня не рождаются, а становятся, - сказала она. – Мы смертны, но не производим на свет себе подобных».

«Как же можно забирать ребенка у родителей? – я знала, что люди плачут, когда им плохо, и, если бы могла, заплакала бы сейчас.