На просторах судьбы

Его правая задняя лапа и частью спина, представляли собой страшную рану – вот её то и обрабатывал жрец.

Он долго и добросовестно чистил рану, словно перед ним был человек, а не дикое животное и поднялся на ноги, только когда вытащил застрявший наконечник копья и приложил к ране какой-то большой лист, не поленившись хорошенько его закрепить.

– Придётся нам пожить здесь несколько дней, – сказал жрец, обращаясь к девушке. – Животному необходимо менять повязки, к тому же оно голодно, а добывать себе пищу самостоятельно пока не может.

– Ты столь сильно жалеешь дикого кота, что готов ради него жить здесь? – с неописуемым изумлением воскликнула Анкур. – Но ведь сам недавно говорил, что нам нужно идти быстрее, если мы хотим чтобы они, – девушка показала рукой в сторону рабов, – остались в живых.

– Не имеет значения, теперь мы всё равно дойдем даже и без них. Сейчас я чувствую, что должен помочь этому животному.

– Ты странный человек, твое отношение к хищному зверю гораздо лучше, чем к людям.

– Да это так. И в принципе, жизни этих дикарей не имеют для меня большого значения, они сами выбрали свой путь и сейчас просто несут за это наказание. Но этот зверь ранен человеком, значит, человек и должен его вылечить. К тому же я вообще люблю животных, они всегда бывают благодарны и никогда не предают.

Следующие четыре дня жрец был занят только лечением зверя. Чтобы спокойно работать, он ввёл кота в такое же сатуеобразное состояние, как и восьмерых носильщиков.

Но если животное просто не могло двигаться, при этом, кажется, всё прекрасно понимая, то люди были просто ходячие трупы. Иногда жрец бросал на них свой проницательный взгляд и думал, что всё же следует торопиться, ибо и его возможности были не безграничны, он уже достаточно долго держал рабов в таком состоянии всего лишь своими собственными силами. В тоже время его действительно не очень волновало, останутся в живых пленники или нет, лишь бы они дошли до реки, а там он всё равно решил отпустить их на все четыре стороны, полностью предоставив собственной судьбе.

Наконец утром пятого дня жрец снял с кота повязку, оставил перед ним полумертвую змею и чуть отступив, сделал рукой уже знакомый девушке жест. В кустах послышалось шевеление, затем урчание, и молодой человек, довольно улыбаясь, подошел к Анкур.

– Вот и всё, садись, пора идти дальше, – сказал он.

– А что твой зверь? – поинтересовалась девушка.