Чародейский след.

Я подбежала к двери, чувствуя прикосновение кончиков его пальцев к своей щеке так живо, как будто оно было настоящим, когда он поправил выпавшую из моей прически прядь волос.

— Ты выросла, Агата, — мягко сказал он.

Всего несколько простых слов, но они заставили мое сердце трепетать, как будто он сделал самое страстное признание. «Ты вырос…» Неделю назад мне исполнилось восемнадцать. А это означало, что Дэниел сможет подойти к моему отцу и сделать предложение. Его семья, Винтеры, такая же богатая и знатная, как и моя, Даулеты. Мой отец согласился бы. Я стану женой Даниэля. Любящая, любимая и самая счастливая женщина в мире.

Я ждал письма или, может быть, подарка, какой-нибудь безделушки вроде кружевного платка, кольца или розы, но в дверях стоял последний человек, которого я ожидал увидеть. Колдун. С его черного плаща капала вода. Он откинул капюшон, и его темные, острые глаза оглядели меня с головы до ног, как предмет.

А потом, что случилось, то случилось.

"Мама, папа!"

Я уже стоял по колено в густой весенней жиже, цепляясь за перила кончиками пальцев. Слуги бросились из дома, чтобы помочь мне, и на мгновение я вздохнул с облегчением, даже глядя на сумасшедшего колдуна с оттенком жалости. Никто не уйдет отсюда живым! Я как-то видел, как Уолтер, наш дворецкий, палкой повалил бродягу, и тот едва спасся!

Потом на крыльце появился мой отец.

"Папа!" — воскликнул я с радостью.

Но странно, мой отец не смотрел на меня. Он казался нездоровым. Я всегда гордился его поза и присутствие, как он открыто смотрел кому-то в глаза. Но сейчас мой отец, казалось, постарел на десять лет. Его обычно прямая спина сгорбилась, словно отягощенная непосильной тяжестью.

Он указал на слуг. Сначала я не понял, что это значит. И тогда... это просто не могло быть правдой. Даже слуги не поверили.

— Генерал Даулет? — недоуменно спросил Уолтер.

— Пусти его... иди... — с усилием сказал отец. "Отпусти их... Одних..."

Его губы дрожали. Он даже не посмотрел на меня. Он развернулся и вошел в дом, закрыв за собой дверь.

Слуги обменялись растерянными взглядами, не понимая, что происходит. Но они не смели ослушаться приказа хозяина. Возможно, они думали, что мой отец наказывает меня за какой-то проступок. Я не знаю...

"Папа! Папа!" — вскрикнул я, совершенно забыв о своем воспитании и манерах. Мое сердце сжалось от ужаса. «Мама! Мама! Верн! Корн! Ада! Ирма!»

Я случайно поднял глаза и увидел свою семью в окне второго этажа.