Любовница императора Авискоты

– И как зовут твоего князя-отца?

- А на каком судне вы служите матросом, господин?

Я дура, я знаю. А когда начинаю волноваться – дура еще больше, меня со страха просто несет… Но переодетого мальчишку я никак не могла воспринимать всерьез.

Он шагнул ко мне ближе, почти касаясь.

- От тебя пахнет так, словно пираты держали тебя в трюме с рыбой, - сказал он.

- Так и было!

- Не сомневаюсь, - сказал он, убрал прядку волос с моего лба. – Но ты все равно красивая.

- Я… - а вот тут я растерялась, даже покраснела.

- «Отважный», - сказал он. – Судно, на котором я служу: «Отважный».

- Это китобоец, - сказала я. – Только один «Отважный» у нас в порту. Команда пятнадцать человек, за последние полгода только мелочь, никакой приличной добычи, они сидят на мели. И у них нет денег на то, чтобы пахнуть розами.

Парень улыбнулся весело, ему нравилась эта игра. Положил ладони на мою талию, чуть привлек к себе.

- В Мироке пять независимых княжеств. И нет ни одной княжны твоего возраста. Я уж не говорю о том, что таких курносых и конопатых мироек не бывает.

- Я пошла в мать, - сказала я. – И вообще я незаконнорожденная. Но отец всегда любил и признал меня.

- Хм, - он смотрел мне в глаза и… брезгливость точно исчезала без следа, остался лишь живой интерес. – Я нанялся на «Отважный» сегодня утром. Решил сбежать из дома и отправиться навстречу приключениям. Розы еще не выветрились.

- Недалеко ты сбежал, если у тебя завтра свадьба.

- Мы уже на «ты»?

- Княжна и китобоец?

Он засмеялся.

- Вы правы, ваша светлость! Разрешите поцеловать вас?

- А если нет?

- Я ведь уже заплатил.

Он улыбался, весело и беспечно. Но в голосе скользнуло что-то такое… этот парень не привык, что ему отказывают. Никогда. Он поддержит игру, но не примет отказ. И не забудет напомнить о том, чтобы я не заигрывалась слишком сильно.

Одна его ладонь на моей пояснице, прижимает. Другая – поглаживает спину. Я чувствую, как сквозь тонкую ткань его пальцы прощупывают все мои позвонки, один за другим… я тощая, неуклюжая… лопатки выпирают.

- Пираты плохо кормили тебя? – он наклонился ближе, почти к моему виску. Чуть коснулся кожи губами.

Теплые пальцы и теплые губы.

Я так и не нашла, что сказать. Сердце вдруг ухнуло и отчаянно забилось.

- Я сниму с тебя платье, - сказал он, и это не вопрос, а просто объявление намерений. – Никогда не видел мирокской княжны без одежды.

- А в одежде? – тихо спросила я, голос вдруг сел.