Соловьи не поют зимой

Воистину не в радость! Что за жизнь без них у соловья? Все удивлялись – почему Надя Астахова не учится на певицу? Но кто и когда давал уроки певчим птичкам?

Надежда любила петь для себя, соловьи вообще любят уединение, но порой ей необходимы были слушатели. Даже если она на время лишалась сил, даря людям маленькое тайное чудо... Поэтому соглашалась выступать в концертах и в любительских оперных спектаклях, которые ставили в местном Доме культуры.

Заведующий как раз этим Домом культуры Надин отец в последние дни сбился с ног – организовывал русско-китайскую историческую конференцию.

Он легко уговорил дочку спеть для иностранных гостей в рамках культурной программы. Хотя бы одну арию… Почему нет? Тем более, её любимая Снегурочка... Надя и сама была похожа на эту героиню – светлые волосы, тёмно-серые, странно мерцающие глаза, круглое личико с мягкими славянскими чертами, белая кожа, лишь чуть-чуть розовеющая на щеках нежным румянцем…

- Без песен жизнь не в радость ей,

Не в радость!

Горящий вдохновением взгляд упал за окно.

Тёмный зимний вечер окутал застывшую вдалеке Волгу. Огоньки в старой части города омывали сердце ощущением уюта и предвкушением скорого праздника.

Юная певица улыбнулась и задернула штору. Комнату Нади заполняла мебель в её любимых тонах – серо-жемчужных. Многое здесь было современным, в отличие от папиной спальни и совмещённого с библиотекой кабинета. Хобби отца – антиквариат, а Надю все эти атмосферные отголоски старины уже утомили. Хотя и в её личном пространстве белел рукотворный иней некогда вручную связанных кружев, а стены покрывали вышитые крестиком картины на русские мифологические сюжеты.

Что ж… пора бы и переодеться в домашнее, давненько ведь уже вернулась из Дома культуры.

Надя стянула длинный искристо-серый свитер, и тут её взгляд упал на отражение в большом зеркале – невысокая стройная фигура с покатыми плечами и пышной грудью, туго обтянутой тёмным шелком… Но девушка смотрела сейчас не на себя. Что-то заметив в зеркале, быстро перевела взгляд на кулон – она всегда носила его, пряча под одеждой.

Голубой хрусталь, словно нетающая льдинка, причудливо перевитый серебром... Обычно нежно и таинственно поблескивающий, сейчас он потускнел, и напоминал уже не кусочек льда в сверкании инея, а простую стеклянную безделушку.

Надя, закусив губу, принялась вновь натягивать свитер. Вышла в коридор, надела тёплую куртку, сунула ноги в сапоги... Входная дверь отворилась, и отец появился на пороге. Удивился.