Останься в Вейзене

Отлично впишутся в мой образ городской сумасшедшей.

Что удивительно, они оказались как раз: легли на ступню второй кожей, будто, пока я спала, кто-то сделал слепок моей ноги и применил всё своё мастерство, чтобы мне угодить. Надо будет узнать, в каком магазинчике такое продается. Финансов мне вряд ли хватит, но полюбоваться-то можно будет. Хотя бы одним глазком.

— Обувь вам и в самом деле пригодится, — вдруг смилостивилась моя спутница, — поскольку совсем скоро мы покинем гостевой корпус и попадем в более оживленную остановку.

Главное, ни о чем не беспокойтесь. Осмелюсь предположить, прежде вы не сталкивались с чем-то подобным, но, я уверена, вы быстро привыкнете.

Почему-то некоторые услышанные слова и додуманные мысли бросают меня в жар. Чему я должна удивиться? И к чему — привыкать?

Глава 1. О магии и фиалках / часть 2

Мы остановились напротив широкой деревянной двери с резным геометрическим орнаментом. От неё приятно пахло маслом и только что потушенной свечой. И мне вдруг стало страшно.

Откуда-то возникло осознание: там, за этой дверью, приятного куда меньше, чем в ней самой.

Моя спутница потянулась к дверной ручке: их здесь было две, наклоненных друг к другу, их украшала потрепанная временем позолота.

— Вы вернёте мне мой телефон? — спросила прямо.

Она обернулась ко мне — вновь зелень! И замерла. Зависла. Длилось это секунд семь, я уже начала нервничать. А потом женщина ответила, как ни в чем не бывало:

— Я не понимаю, о чем вы говорите. И… — На её губах появилась улыбка — слабенькая, но все-таки это была первая улыбка за нашу встречу.

— Я заведую этим местом. Меня зовут Феранта Клиншток.

Хорошие двери. С прекрасным шумоподавлением. На нашей стороне царит тишина — самое то, чтобы выспаться. А на той, куда меня так яростно тянут — шум и гам. Множество голосов и множество лиц. Тысячи предметов и сотни огней. Где я очутилась? Куда же меня занесло?..

Мы оказались на втором этаже. В обе стороны от нас идет проход метра три шириной.

И левое, и правое ответвление по внешей стороне подпирают сравнительно невысокие стены, а стену подпирают полки, заставленные книгами. Книги явно дорогие, в кожаных обложках, и явно используемые, судя по всеобщей легкой подкошенности. Между книгами иногда стоит статуэтка: что-то вроде садовых фигурок, раскрашенных без особой прилежности. Больше всего почему-то лягушек: один глаз на нас, другой наверх, а из пасти торчит набекрень кокетливый розовой язычок.