Кто откроет эту дверь?

Когда пауза становится совсем неприличной, я всё же отвечаю:

- Нет, конечно. Революция. Война. Жизнь.

- Они все… умерли? – Аня не видит или же не хочет видеть, что мне не нравится об этом говорить.

- Нет, - качаю головой. – Не все. Один – в Африке, алмазы добывает. Двое уехали в девяностые – на Урал, строить… тебе говорит, что-нибудь название Ямантау?

Аня пожимает плечами.

- Неважно. Это… бункер глубоко-глубоко под горами. Может, они остались там, не знаю…

Остались – во всех смыслах, - думаю я про себя.

Аня смотрит на часы, спохватывается и убегает.

- Зачем. Ты. Это. Принесла? – я говорю по слогам. Мне неприятно даже смотреть на эту упаковку – с бессмысленными ятями и завитушками. Но больше я боюсь, что запах каким-то образом проникнет через плотно закрытую дверь.

- Это вкусно! – возмущается Аня. – И натурально!

- Ты знаешь, из чего это делается? – Выхватываю у неё из руки картонную коробочку и швыряю в открытую форточку.

Аня краснеет. Аня выдыхает. Аня раскрывает рот, вероятно, чтобы сказать что-то нелицеприятное, но тут до неё доходит.

- А-а-а… - тянет Аня. – Да… точно. Это же пастила…

Я часто киваю.

- А пастилу делают из… То есть, - Аня выглядит удивлённой, - на самом деле всё произошло из-за пастилы?

- А ты что, думала, в сказке живёшь? – Я отражаю Анину улыбку, как старое, потрескавшееся зеркало. – Ей подсунула её торговка на Мальцевском рынке, - добавляю я, но Аня уже меня не слушает – последнее время она не любит говорить о комнате без окон.

Аня делает вид, что целиком и полностью поглощена содержимым моего холодильника.

- Я очень хотела сладкого, а ты меня его лишил, - нарочито капризным голосом сообщает Аня. – Что мне теперь есть?

- Яйца. Колбаса. Огурец, - озвучиваю я, то, что вижу через её плечо.

- Овощи, хлеб и вино? – поворачивается ко мне Аня, и я морщусь.

Зачем она всё это читает? Неужели она не понимает, что всё давным-давно пошло не так, как написано? И никакого выхода не предвидится?

- Яйца.

- Но тарелки у тебя всё равно маленькие, - Аня оставляет за собой последнее слово.

На улице жарко. Гуляющий по квартире сквозняк распахивает дверь спальни.

Аня зачем-то закрывается одеялом и долго, не мигая, смотрит в коридор – на закрытую дверь, выходящую туда.

- Почему ты не уйдёшь? – спрашивает она, и то, что я слышу в её голосе, мне не нравится.