Мир тебе

Мир тебе

Мария Кузьмина

Мир тебе

I

Аким был гонщиком, я тоже любила скорость. Мы поженились через три недели после знакомства. Медовый месяц мы проводили в Италии, где у Акима проходила стажировка по автоспорту. Мы перемещались по северу страны, снимали комнатку в Вальтеллине, живописной долине в окрестностях озера Комо. Свадебное путешествие было набито событиями, как трубка нашего падроне ди каза – табаком. Итальянский дед, наш хозяин, гордился тем, что живёт недалеко от Монцы – настоящей Мекки «Формулы – 1»; мы же с Акимом гордились тем, что Шумахер вышел в поул и стал победителем в составе Скудерии как раз в один из памятных дней нашего медового месяца.

Венеция стала финальным пунктом нашего пребывания в Италии. У Акима закончились все дела, и мы просто бродили по городу, радуясь, что кататься будем только на лодке: недели в автопробеге порядком утомили нас.

– Город-призрак, – изрекла я, сделав глоток утреннего капучино. – Не могу понять тех, кто празднует свадьбу в Венеции. Менее подходящее место трудно вообразить!

– Свадьба – ни-ни, только свадебное путешествие! – засмеялся Аким, потянулся к моему лицу и смахнул салфеткой кофейную пенку. – Не узнаю тебя, откуда такое кислое настроение?

– Может, всё этот мост, – я передёрнула плечами. – Зловещий и ужасный. Понте деи Соспири. Бр-р!

– А чем не метафора брака, м-м? – продолжал веселиться Аким. – Последний взгляд на свободную жизнь – и ты заключён навеки. «Мост вздохов». Актуальный свадебный антураж! Я вот их очень хорошо понимаю, этих бедолаг.

– Эй! – я толкнула Акима в плечо. – Ценитель свободы, считаешь себя заключённым?

Я пока не решила, то ли обидеться, то ли обратить всё в шутку. Не знаю, что на меня нашло. Может быть, дело в контрасте: после залитой солнцем долины, сверкающей бликами озёрной глади, открытых и стремительных северных трасс Венеция погрузила нас в полуреальность тонущего города. Пока мы колесили по дорогам, жизнь искрилась и радовала переменами. Дорога позволяет жить налегке – настоящим, не тяготиться мыслями о прошлом и не заботиться о будущем. Остановившееся время призрачного города, в котором и будущее и настоящее уже стали прошлым, притопило эту лёгкость.

Аким, получивший новый контракт, был, наоборот, окрылён. Ему Венеция открылась карнавальной стороной – флагами, фресками, линялыми от влаги красками.

– За нас с тобой, – Аким слегка задел мой бокал, подмигнул и сделал пару глотков.