Проклятие красного нефрита

Я до сих пор помню, как нежный румянец окрасил ее бледные скулы, от чего желание поцеловать ее снова стало только сильнее. Но мне не хотелось, чтобы она разозлилась на меня. Каким же глупым и наивным я тогда был.

Все случилось за день до моего отъезда, в бамбуковой роще у небольшого озера, питающегося подземным ключом. Мы с Юнь сидели на камне, держались за руки и молча наслаждались временем что проводим вместе. В тот миг для меня не было ничего и никого прекрасней ее. Весь мой мир вращался только вокруг нее и для нее.

Она была и моим сердцем, и моей душой одновременно. Я снова захотел ее поцеловать. Но на этот раз сначала получил ее разрешение. Это было невероятное ощущение. От восторга сердце билось настолько часто, что казалось вот-вот просто выскочит из меня и умчится прочь.

Неожиданно нас коснулся резкий порыв холодного ветра и выбил прядь ее черных волос из аккуратно собранной прически. Но Юнь даже не шелохнулась. И я… Я больше не слышал ни ее дыхания, ни сердцебиения.

Страх заставил меня раскрыть глаза. Юнь по-прежнему сидела напротив меня, но теперь в своей неподвижности она больше напоминала изысканную статую чем живого человека. Я схватил ее за плечи и аккуратно потряс, но она была все так же неподвижна.

Звонкий смех отразился от бамбуковых стеблей, растекаясь по роще дурным предзнаменованием. Силуэт женщины в красном ханьфу лишь на короткое мгновение мелькнул среди деревьев на том берегу озера, а затем исчез и вновь возник уже в нескольких метрах от нас.

Только теперь я заметил, что замерла не одна Юнь, все вокруг, словно утратило время. Вода в озере, не подернутая ветром, стала напоминать зеркало из серебряного листа, что я видел в торговой лавке редкостей. Все звуки разом стихли: больше не шелестела листва, не стрекотали сверчки, не пели трели птицы. Лишь этот мелодичный голос, все же отчего-то вселяющий ужас, будто обволакивал своей ледяной аурой и туманил рассудок.

— Встань.

Проговорила она сквозь смех, а я, словно послушный раб, выпустив Юнь из своих рук, встал прямо перед ней. Ее длинные черные волосы, словно самая темная ночь, с несколькими яркими белыми прядями, что напоминали собой лунный свет, развивались от несуществующего ветра. Ее ярко-алые припухлые губы с красивым изгибом, против воли приковывали к себе внимание. Что-то внутри меня кричало «беги», но я не мог даже пошевелиться.

— Ты такой красивый.