Невеста тирана

— Она будто смягчилась, или… совсем отчаялась. Шумно вздохнула, покачала головой, погладила Марену по ноге: — Таков твой долг. А против долга и идти грех. Довольно, слышишь, глупая? Вот дуреха! Соврано несметно богат. В золоте, в бархате ходить будешь. Такой щеголихой станешь, что разом слезы высохнут.

Вместо ответа Марена содрогнулась в каком-то рычащем, особо отчаянном рыдании и вцепилась в подушку. Ни угрозы, ни уговоры не помогали. Паола всплеснула руками, она уже и сама едва не рыдала:

— Да что же мне ее на аркане тащить? Господь всемогущий!

Джулия опустила голову. Брат не станет церемониться. Договорено, так договорено — и никто из них не был волен это изменить. Тирану Альфи нужен этот брак, значит, он состоится, Марену приволокут даже босую в кандалах, если понадобится. Джулия не любила Паолу, но должна была признать, что у той в последние дни и так было слишком много забот, чтобы еще и уговаривать капризную девицу. То обязанность матери, но мать давно покоилась в семейном склепе Ромазо, рядом с отцом.

Джулия заглянула в бледное растерянное лицо невестки:

— Нянька Теофила с ней говорила — уж так увещевала, но все без толку. Сидит, будто не слышит. А теперь все больше плачет, да все ничком. Уж если и я не уговорю — так никто не уговорит. Тогда уж и не знаю… Только ты погоди брату сообщать. Пожалей ты ее. Может, вразумлю. Она ведь не дура.

Паола тронула Джулию за руку:

— Вразуми, миленькая. Вразуми. Время идет. Ведь не дите малое. Век не забуду. Если беду не отвратить — то остается лишь примириться. Нам, женщинам, другого-то и не остается.

Наверное, Паола знала, о чем говорила — сама шла за брата не от большой любви, но женой стала хорошей, преданной. На людях держалась с достоинством. А уж что там было за закрытыми дверями супружеской спальни — дело мужа и жены. Промеж ними одними и должно оставаться. Но Амато хоть и имел скверный нрав, не был тираном Альфи…

Когда за Паолой закрылась дверь, Джулия вновь опустилась на кровать возле сестры. Провела рукой по разметавшимся пшеничным волосам, наклонилась и коснулась губами через сорочку выступающей острой лопатки:

— Сестрица, дорогая, не рви мое сердце.

Марена замерла, будто перестала дышать. Слушала тихий шепот. Джулия прижалась щекой, обняла:

— Может, Паола права? Ведь он богат. Так богат, что нам и не снилось. Пошьют тебе дюжину платьев из шелкового бархата с золотой нитью. Так никакая другая сеньора рядом с тобой вровень не встанет. К тому же люди сказывают, что он красив.