Проданные души, или Влюбиться в принца демонов

Проданные души, или Влюбиться в принца демонов

Александра Ибис

Глава 1. О шансе выбраться из камеры

- Ты ведь из демонов, да? – голос за дверью принадлежал женщине. Даже девушке, скорее всего. Возможно, не моей тюремщице, потому что тюремщикам полагалось бы знать, кого и где они запирают, а эта, судя по тону, не знала.

К тому моменту, как она появилась, запах объедков, мочи и сероводорода с улицы успел разъесть слизистую носа, а окошко высоко под потолком доказать свою бесполезность. Для освещения оно не годилось: в него едва попадал лунный свет. Сбежать через него тоже было проблематично: я несколько раз взбиралась к нему по скользким тёмным камням, подавляя рвотные позывы и оставляя под ногтями грязь, только для того, чтобы узнать, что даже если мне удастся избавиться от металлических преград на пути, я просто не смогу пролезть в настолько узкую дыру. Некоторые зелья могли бы помочь с этой маленькой проблемкой, но я уже обыскала всю свою крохотную камеру и успела понять, что приготовить из слизи, грязи и капель воды, падающих сверху, можно разве что

ничего

, в то время как вещи мои, разумеется, забрали.

В общем, мне было скучно, вариантов побега не виделось, и я завязала разговор.

- Если так? – спросила я, чуть приблизившись к отделявшей меня от посетительницы двери в коридор.

Девушка облегчённо выдохнула.

- Я могу выпустить тебя, - сказала она. Голос её стал твёрдым и уверенным. – А ты поможешь мне выбраться отсюда.

Чёрное золото

блокирует магию не везде.

Непроизвольно я понимающе кивнула. Ещё до её слов я подозревала, что в камнях моей тюрьмы имелся материал, подавляющий магию, он же «чёрное золото»… я как-то видела браслеты из него, что носили в качестве наказания некоторые придворные в Аду. Странно даже представить вкрапления золота в местные склизкие стенки. Несмотря на которые, однако, я всё же сумела отправить письмо с просьбой о помощи. В бытие демоном-чернокнижником имелись свои плюсы.

- Ты же и так на свободе, разве нет? – предложение девушки было крайне соблазнительным: роль дамы в беде мне не нравилась. Однако глаза я всё равно сощурила, заподозрив подвох и ловушку.

- Я такая же заключённая, как и ты, - поспешила ответить собеседница за дверью. Хотя говорила она на том же наречии, которое предпочитали использовать в Талере, Люпинии и в Аду, у неё был своеобразный говор, с чрезмерно сильным ударом на ударных гласных.