Луна – бархатные коготки

И еще там наверняка это дерево растет, из которого твои шершавые четки делают. Как оно называется, все запомнить не могу?

Четки - длинные, из буроватых, цвета выгоревшей глины, бугристых шариков, похожих на крошечные грецкие орехи, оплетали ее изящное и сильное предплечье наподобие воинских поручей. Ему показалось, что они сами прошуршали в ответ, тихонько отстукивая друго друга слоги:

- Рудракша.

- Вот: Кашмир, Рудракша - все такое кошачье-урчащее, бархатное и загадочное - и ты такая же, вот поэтому и имя.

- Аа... - с искуственной разочарованностью протянула она - а я думала, у тебя геополитическая концепция. Вот смотри, в Википедии пишут: "Раздел Кашмира не закреплён официальными соглашениями о границах. Сам Кашмир является очагом напряжения между занимающими его странами, прежде всего Индией и Пакистаном". Очаг напряжения, спорная территория - как романтично...

- Да, и драматично.

- И еще на "кошмар" похоже.

- Это ты сказала, не я! Кстати, откуда "Википедия" - у тебя что, сеть поймалась?

- Вообще-то, здесь wi-fi. Мы вообще в цивилизации, если ты не заметил!

- Я заметил, что тут коровы прямо на шоссе пасутся и отдыхают. И что без наличных можно погибнуть от голода – если ты не охотник и собиратель. И вообще – мы в бочке живём!

Бочка, которую действительно представляло из себя их временное, жилище, стояла на краю небольшой долины, обрамленной с другой стороны горным венцом. Вид, открывавшийся прямо с крыльца бочки, был завораживающим. Казалось что волшебные сказания зарождаются прямо на окутанных вечерним сумраком горных вершинах и сбегают в долину ручейками, разливаясь яркими луговыми цветами и ароматными травами.

Впрочем, ни цветов ни склонов уже не было видно в окутавшей долину темноте. Зато луна, переставшая дежурить у окошка и торжественно нависшая над пейзажем, небрежно распростерла вниз прозрачный серебристый экран, на котором рождались и меняли друг друга самые причудливые сюжеты. Каждый из них был многоцветен и полноправен в своей прихотливости, и никто не посмел бы изобличить его за недостоверную версию реальности.

Потому что пришло время сна, когда грёзы образуют собственную реальность и ткут из облачной дымки одеяния для предметов и существ. А может быть, в этих горах такое время утвердилось на постоянной основе – если не абсолютно, то по крайней мере для тех людей, которые имеют особый узор на тыльной стороне век, открывающий им, когда приходит нужный момент, спрятанные грани и внутренние складки вещей.