Путь домой

Я слишком поздно поняла, что он делает, так что не успела ни спрятаться за дерево, ни даже прикрыть голову. Земля отозвалась гулом, задрожала и вдруг взметнулась гейзером. Мне больно настучало комьями грязи по макушке и плечам, наша поклажа убежала вместе с напуганными мулом и ослом, а вот Брегу хоть бы хны – он прикрылся магическим щитом.

Мы поймали животных и привязали их неподалеку, отряхнули меня от земли и подошли к краю ямы.

Под землей оказались ступени, ведущие в темноту. Я зажгла волшебный светлячок, включила «второе зрение» и стала спускаться вниз первой. Лестница закончилась у каменной арочной двери, по изгибу которой змеилась какая-то надпись.

— Если здесь написано: «Скажи «друг» и входи» — то я тут же вернусь в «Златогорное», — предупредила я. Брег не улыбнулся шутке, он зачарованно уставился на надпись:

— Копье и щит армии Аурелиуса, — прочел он. — Я был прав, я был во всем прав! Это гробница военноначальника Перворожденных!

Каменная дверь открылась от легчайшего прикосновения, словно бумажная. В лицо мне дохнул воздух гробницы. Я думала, там будет пахнуть затхлостью и сыростью, но запах был сухой и приятный, словно в библиотеке.

За дверью оказался коридор из таких же узорных плит, которые мы искали по всему лесу. И никакой магии. Никаких ловушек. Что-то здесь не то!

Коридор окончился у второй двери из незнакомого мне дерева. Во всей поверхности были вырезаны несколько повторяющихся символов. Брег на ходу достал блокнот и перо-самописку и теперь упоенно строчил.

— Это знаки слогового алфавита, который использовали жрецы! Альфар… танди… олона… Навеки! Это переводится «навеки»!

— Брег, я сейчас глупость скажу, но может, не надо открывать? — жалобно попросила я. — Хорошую вещь навеки не запечатывают.

— А разве дверь закрыта магией? — удивился ученый.

— Нет, я ничего не вижу. Но магия могла выветриться с годами, этой двери много сотен лет.

— Даже тысяч. Брось, не трусь. Я профессионал, я не стану трогать ничего, что может представлять опасность. Заходим.

И мы вошли. Гробница представляла собой круглый зал из все тех же плит. В центре зала высился каменный трон, а на троне сидела женщина. Ну и женщина! Огромная, выше дворцового гвардейца, наверное. Статная. Белая кожа, белые волосы уложены в косы вокруг витых рогов. Черты лица какие-то неправильные, чуждые.

— Невероятно! — перо в руках Брега разве что не дымилось, так быстро он записывал. — Первая совершенно целая скульптура, изображающая Перворожденного!

— Брег! — позвала я.