Постучи в семь дверей

Постучи в семь дверей

Елена Матеуш

Пролог

Нельзя начать жизнь сначала, но её можно продолжить по-другому.

Карета тряслась и грохотала по булыжникам, которыми была выложена дорога к новому дому Марины. Барон Гартис сказал, что они уже подъезжают, и усталость, что накопилась за долгий путь отступила, сменившись волнением. Казалось, сама душа девушки трепетала и дребезжала, как этот старый экипаж.

Марина уставилась в окно, но в наступивших сумерках мало что могла разглядеть. Обступившие подъездную дорогу деревья казались тёмной единой массой, где сквозь ещё негустую листву лишь кое-где просвечивало небо с начавшими проступать на нём первыми звёздами.

Но вот дорога сделала поворот и на невысоком холме открылся большой и немного нелепый дом. Он казался склеенным из нескольких разнородных частей: сложенный из серых камней донжон низкой пристройкой с узкими маленькими окнами соединялся с квадратом трёхэтажного здания с колоннами и лепниной. Рядом с этим парадным сооружением теснились хозяйственные пристройки и два двухэтажных флигеля, похожие на старые стенные башни, сложенные из того же серого камня, что и донжон.

Светилось во всём большом здании лишь несколько окон, от того оно выглядело немного мрачно и заброшенно.

– Такое ощущение, что нас здесь не ждут, – вырвалось у Марины.

– Да, они ждут нас завтра. На последних перегонах нам повезло с лошадьми и мы ехали быстрее, чем обычно, – согласился барон. – Я не стал их предупреждать, мало ли. Начнись дождь, и мы застряли бы в Рурхе. Но нам повезло.

Похоже, барон тоже был немного взволнован возвращением домой, так как разговорился. Обычно он не считал нужным что-то пояснять Марине. Вообще, он почти с ней не разговаривал, предпочитая передавать свои распоряжения для неё через Хлою.

Иногда Марине казалось, что барон просто не знает как себя с ней вести. Точнее, в начале пути, когда они только выехали из обители Ока Рора, всё его общение с Мариной сводилось к отдаче команд, и все попытки девушки узнать хоть что-то о своём будущем, о бароне и семье, куда ей предстояло войти, им игнорировались. Он всегда с таким удивлением смотрел на неё, когда она пыталась задавать ему вопросы, не относящиеся напрямую к текущему моменту.

На такие вопросы, как “Будет ли он пить чай” или “когда привал”, он отвечал вежливо, хотя и холодно. Но стило Марине попытаться заговорить о чём-то личном, как барон Гартис или резко обрывал её, или делал вид, что не слышит, глядя с таким выражением, словно с ним заговорила табуретка.