Неостывший лед

Но лучше бы я закрыла глаза, потому что крылья чудовища распахиваются, и оно бросается на меня.

- Леона, проснись! Это сон, всего лишь сон!

Голос Экберта и его руки, гладящие меня по голове, прогнали прочь остатки кошмарного сна, но я еще ощущала на себе зловонное дыхание монстра. Папа опять меня не спас. В моих кошмарах он никогда не успевал добраться до меня первым, чудовища всегда оказывались проворней.

- Принести тебе воды?

- Нет, - прохрипела я. - Спасибо.

Мне не хотелось оставаться в колючей темноте одной.

- Все тот же кошмар?

- Все тот же. Экберт, ты боишься оказаться там?

Мой брат сразу понял, о чем я его спрашивала.

- У меня еще вся жизнь впереди, - отшутился он.

- А вот и не вся.

- По крайней мере лучшая ее часть.

Конечно, он никогда не признается. Экберт такой: даже если страдает, то молча, не жалуясь никому. Прямо как папа.

- Я скучаю по нему.

- Я тоже.

Мы замолчали. Экберт все так же гладил меня по голове. А я лежала, прислушиваясь к ночному уханью совы. Это отдаленно напоминало звуки, издаваемые чудовищем из сна.

Жив ли еще мой отец? И сколько можно оставаться живым около Бездны? Наверное, совсем недолго.

- Я пойду спать, - произнес Экберт, вставая с моей кровати. - Тебе зажечь свечу?

- Не нужно. Я уже не маленькая и не боюсь темноты, - упрямо сказала я, хотя на самом деле желала одного - чтобы наступило утро, и солнце развеяло ужас ночи.

- Спокойной ночи.

- И тебе!

Дверь за Экбертом закрылась, и я укрылась с головой в одеяло.

Я думала, что рядом с Ру будет не так страшно, но он все так же спал на моей подушке, кажется, даже похрапывал по-грифоньи. Никакие звуки, громкие ли или тихие, его не будили. Хотела бы и я так провести остаток этой ночи. Я небольно дернула себя за волосы (Все как учила Рената!) и крепко зажмурила глаза. Я засну. И мне приснится хороший сон. Я это заслужила. Я засыпа…

Глава 3

Восемнадцатилетие - это большой праздник на Юге. Ты можешь больше не ходить в школу, потому что тех скудных знаний, что давались там, вполне достаточно для работы, которую обычно выполняли южане.

Мужчины работали на заводах и рудниках, женщины - на фабриках и в других местах, где предполагалось, что труд чуть легче. Некоторые семьи занимались фермерством и животноводческим хозяйством, что считалось очень прибыльным делом, потому что натуральные продукты очень ценились северянами. Пробиться на Юге и стать полноправными хозяевами своей жизни могли лишь единицы.