Вечность для стрекозы

Золотистые и белые шары в высоких напольных вазах, в центре комнаты стол с белоснежной скатертью, изысканный сервиз из тонкого фарфора, стойки с пирожными, белый воздушный крем которых усыпан золотыми звёздочками, под потолком десятки воздушных шариков тех же цветов. Комната полна света и радости.

Малышку в красивом белом платьице фотографируют с гостями. Мама и папа вручают ей большой набор художественных принадлежностей. Она поднимает полные восхищения глаза и обнимает тонкими ручками сразу обоих.

***

Юная женщина сидит у мольберта.

На голове повязка с кокетливым бантиком, чтобы волосы не падали на глаза, в ушах наушники. В руках пастель. Перед ней — залитый солнцем летний луг с убегающей вдаль тропинкой.

Конец ХХ века, 1992 год

Малахитовая

Мужчина удобно развалился в любимом кресле на открытой летней веранде. Рядом с креслом на полу большая подушка. Ласка сидит на подушке, поджав ноги. На её коленях полная миска сочной тёмно-бордовой черешни. На кустах гирлянды бумажных фонариков, привлекающие бабочек.

Неспешная уютная беседа. Она кормит его спелыми ягодами.

— Ты знала, что черешня хороша для профилактики Альцгеймера? — Сергей откладывает в сторону газету. Серые глаза его всегда теплеют, когда смотрят на жену.

— Не-а. Я знаю, что она развивает гибкость.

Он вопросительно приподнимает бровь.

— Ну, помнишь сцену из «Твин-пикс», когда Одри, устраиваясь на работу в «Одноглазый Джек», язычком завязала черешневый хвостик?

Ласка, лукаво поглядывая на мужа, выбирает черешенку с тонким длинным хвостиком.

Тянется, чуть привстав. Ничем не стеснённой под тонкой туникой грудью, будто нарочно касается его колен. Подносит сладкую тёмную ягоду к его рту. Он, точно околдованный, заворожённо обхватывает плод губами, предвкушая, что будет дальше. Веточка остаётся у неё. Через несколько секунд Ласка с торжествующим блеском в глазах берёт его руку, разворачивает вверх и соблазнительно целует, оставляя в центре ладони ловко скрученный хвостик.

— Ахх! Погоди! — Ласка отталкивает руку мужа и тут же забывает о любовных играх.

На расстоянии вытянутой руки цветочный куст, над которым замер крупный и упитанный бражник с узкими крыльями, похожий на небольшую птичку. Учащённая работа бархатных малахитовых крыльев завораживает. Бражник зависает над цветком, запуская в него свой длинный хоботок. Потяжелев, плавно раскачиваясь, словно пьяный, перелетает к следующему цветку.

Ласка протягивает руку к прекрасному созданию, но не для того, чтобы коснуться.