Путь к сути

»

Грегор резко сорвался с места и попытался заехать мне по лицу. Я прикрылся от удара и успел перехватить его вторую руку, избежав удара в торс. Мужчина зло прорычал:

– Не смей использовать свою грязную магию в моем доме!

Я приготовился к долгому разговору:

– Это стихотворение очень хорошего поэта из моего мира. Это мой родной язык и никакой магии. Как я могу доказать свою принадлежность к людскому роду?

Грегор молчал, упрямо сжав губы, а Марфа робко спросила:

– Ты можешь вернуть моего сына?

– Нет. Я не ощущаю чьего-либо присутствия внутри себя.

Скорее всего ваш ребенок погиб на поляне в лесу этой ночью во время какого-то ритуала. Я видел странные следы вокруг тела. А у себя дома перед произошедшим я видел странный фиолетовый свет и слышал незнакомый голос.

Грегор отступил от меня на шаг и приказал:

– Если ты не дух разрушения, что захватывают людские сердца, то согласишься пройти через освещение у нашего знахаря.

Вот тут мне стало несколько страшно. Допустим я не злой дух, но я все равно являюсь захватчиком издалека:

– Как работает ваше освящение? Ведь я буду посторонним в теле вашего сына.

Я не злой и не хочу причинить никому вреда, но способен ли это определить ваш знахарь? Признаюсь, мне страшно. С другой стороны, будет интересно посмотреть, что такое освящение?

Грегор недолго сидел, сжимая-разжимая кулаки. Потом встал и жестко проговорил:

– Сейчас идем к знахарю. Скажем, что ты потерял сознание, очнулся и ничего не помнишь. Пройдешь освящение, значит. буду считать тебя человеком, и поговорим серьезно о будущем.

Марфа робко проговорила, прячась за спиной мужа:

– А наш настоящий сын? Что со Стемом?

Грегор, обернувшись, обнял супругу:

– Ты видела след. От такого удара человек умирает.

Женщина всхлипнула и расплакалась, пока супруг успокаивал жену, я поспешил убраться прочь. Вышел, просто сел на крыльце на ступенях. Столько всего произошло! Почему-то было точное понимание того, что это не сон и не розыгрыш. Лишь невероятное восхищение и осознание масштабов произошедшего не давало мне забиться в истерике.

Я в другом мире! Где-то в глубине души я ощущал грусть по дому, по родным, по отцу и матери, но было это как-то тихо. Мне очень рано стали прививать самостоятельность. Я быстро привык, что взрослые могут быть целыми днями на работе, и требуется самому готовить себе есть и смотреть за порядком в квартире. Ведь только так, придя с работы, у мамы оставалось немного времени перед сном посидеть со мной, поиграть или почитать книги.