Влюблённый домовой

— Мне не одиноко, — не соглашается Павел едва слышно, но в ответ получает лишь короткий смешок.

— Одиноко, одиноко. Больше некому чесать за ушком.

От пробежавшего по спине холодка перехватывает дыхание.

«Некому?»

Только сейчас Павел понимает, что не слышит больше Лининого голоса, да и связи почти не чувствует, будто и там... белое пятно.

Сглотнув, Павел медленно оборачивается, чтобы увидеть Лину всё так же на кровати. Только она больше не сидит, скрестив ноги, а лежит, неудобно откинувшись на подушку и свесив руку вниз.

Когти впиваются в потрёпанную временем игрушку, вспарывая плюшевые бока, но Павел едва ли это замечает. Как и то, что та падает на пол, когда он устремляется к Лине.

— Лин?

В приложенные к шее подушечки пальцев толкается медленный, тягучий, но вполне себе равномерный пульс и Павла отпускает.

«Живая. Просто спит...»

Положив мобильник на тумбочку, Павел осторожно меняет позу Лины, так чтобы ей было удобней.

«Вымоталась» — думает он пока не получает ещё один смешок из пустоты.

— Приходи поиграть, котик. Иначе она не проснётся.

— Куда? — выдыхает Павел, разгибаясь и оглядываясь. В номере они по-прежнему одни, но голосу, похоже, и не нужно быть рядом.

— Ты знаешь, котик. Мы встречались.

— Встречались...

Укрывая Лину брошенной на краю кровати толстовкой, Павел перебирает всех, с кем сталкивался за последнее время, но все они либо далеко, либо не видели его. Да и контактировала с ними скорее Лина, чем он сам.

Память услужливо подбрасывает хрупкую девушку в зелёном платье. Он едва ли смог её рассмотреть, прежде чем отскочить в сторону.

«Ты знаешь...» — эхом звучит в памяти голос незнакомки, и Павел вынуждает себя отступить от кровати, хотя оставлять Лину в таком уязвимом состоянии совершенно не хочется.

— Я скоро вернусь, — обещает он, прежде чем всё-таки отвернуться.

«Совсем скоро».

Плюшевый ламантин, из которого теперь торчит начинка, как-то совсем неожиданно оказывается под ногой и только инстинкт второй формы не позволяет Павлу позорно упасть.

«Выкину» — обещает он, подхватив игрушку. Та всё ещё ощущается, будто пустота и лишь физическое восприятие не позволяет поверить этому ощущению.

* * *

Дверь самого дальнего номера оказывается чуть приоткрытой, будто его тут ждут. Только и надо ещё чуть-чуть толкнуть её, сильнее открывая, и войти. Что Павел и делает, нетерпеливо шагая через порог и оглядываясь.