Влюблённый домовой

А мне теперь собирай» — мысленно ворчит он, потому что вслух уже нельзя.

Ключ таки провернулся в замочной скважине и теперь голоса звучат уже в прихожей. Совсем рядом, так что у него волосы на затылке встают дыбом.

— А где этот твой? Почему не встречает?

Вопрос заставляет его ускориться. Книги отправляются на самый верх шкафа, подальше от чужих глаз.

— Он не «этот», у него есть имя, — привычно обижается Лина. Почему-то она всегда обижается, когда мать так отзывается о нём. — И зовут его Павел.

— Назвала тоже. Будто человека.

— Мам, я тебе говорила, его так уже звали.

— И зачем подобрала... Сколько раз я тебе говорила, что он него только блохи, шерсть и подранная мебель.

— Мама!

Возмущённо глянув на закрытую дверь, он уже собирается снова сменить форму, когда замечает оставленный на подоконнике амулет.

«Растяпа!»

Он едва не ругается вслух, в последний момент прикусывая язык и спешно смахивая костяной амулет на пол. Слишком уж у него вид цепляющий, а лишние вопросы им ни к чему.

— Так, где этот твой...

— В комнате, наверное, заперла случайно.

Он едва успевает сменить форму и открытую дверь встречает в кошачьем виде.

— Мяу, — тянет он для верности, но заслуживает лишь беглого взгляда. Комната и та принимает на себя больше внимания.

— Действительно, — замечает худая, одетая в короткое тёмное платье женщина. — Сидит. Я тебе тут пирожных принесла, сделай чай.

Следом в дверном проёме появляется Лина: раскрасневшаяся с мороза, вспотевшая, так что рыжая чёлка прилипла ко лбу.

— Всё в порядке? — она едва слышно шепчет, чтобы хозяйничающая на кухне мать не услышала, и он кивает, недовольно махнув хвостом.

Теперь всё в порядке.

— Прости, — так же тихо просит Лина и он снова дёргает хвостом.

Чего уж там. К её матери он уже привык. Тем более Лине от неё тоже порой достаётся.

* * *

— Не нужны мне эти твои травяные смеси. Сделай простого чая. Можно даже из пакетика, если для тебя простой чай слишком сложно.

«Простой чай слишком сложно, — недовольно передразнивает Павел, всё-таки выходя из комнаты. — Травы тебя что, укусят?»

Щёлкает, выключаясь, электрический чайник, шуршит пакетиками чая небольшая коробка. Павел на слух определяет, что осталось там немного. Они с Линой его обычно не пьют, но её мать последнее время зачастила в гости.

— Слушай, — начинает женщина, когда Лина, поставив чашки на стол, садится напротив. — У вас же в этом вашем техникуме по выходным не учатся, да?

— Нет, но... — начинает Лина, но договорить не успевает.