Мемуары принцессы

Я тихо выдохнула и молча опустилась на дорогой ковёр. Тут только поняв, что красивый профиль юноши мне кого-то напоминает, я вскочила вновь. Подбежав к дубовой двери, опустилась возле неё и заглянула в замочную скважину. Но ничего не увидела.

Надо выйти из комнаты и посмотреть, где я оказалась.

Приняв это решение, я резко поднялась, и… больно стукнулась лбом о ручку двери.

Боль накатывала мощной волной, стремительно отрезвляя меня от сладкого забвенья. А вместе с пульсирующей болью приходило осознание того, что это не сон.

Что я переживаю все события по-настоящему, и это место, где я оказалась, так же реально, как моя собственная квартира. А мне это ой как не понравилось…

Я коснулась ручки двери и потянула на себя. Но она не поддалась. Меня здесь заперли.

Стремительно нарастала паника, успокоится мне никак не удавалось. Я бросилась к ближайшему окну, пытаясь открыть его. Но оконная рама не поддавалась. Нужно разбить тонкое стекло!

Я углубилась в комнату, надеясь найти какой-нибудь тяжёлый, увесистый предмет.

Вдруг моё внимание привлекло огромных размеров полотно, висевшее на стене, прямо над диванчиком в углу. Семейный портрет… С изумлением, не подвластным описанию, я разглядывала лица, не веря до конца своим глазам. С портрета на меня смотрели пять человек: уже знакомый мне юноша, маленькая светловолосая девочка лет двух, мужчина с тёмно-русой, прямо как у меня, копной шёлковых волос, женщина с каштановыми волосами и… я.

Двух людей с портрета я знала прекрасно: мои отец и мать.

С молодым юношей успела уже познакомиться и только сейчас поняла, кого он мне напомнил. Приёмный сын моего отца. А о личности девочки я без труда догадалась — моя сводная младшая сестра.

На всех были удивительной красоты одежды из неизвестной мне ткани, богатые украшения, золотые колечки в наших с мамой волосах. У отца и матери на головах массивные короны, на головах остальных — тонкие золотые обручи.

Что за чертовщина?..

В голове царил абсолютный хаос. Своим глазам я не доверяла, поэтому не просто осматривала, но и трогала всё, что попадалось на глаза.

Это, должно быть, сон. Просто сон или бред сумасшедшего. Но острая боль от кровоподтёка на лбу говорила об обратном…

Раздался стук в дверь. Я бросилась к письменному столу и на всякий случай схватила с него тонкий нож для распечатывания писем. Убить такой вещью невозможно, но, с другой стороны, при порядочной доле удачи он может послужить неплохим средством для самообороны.