Ситуация

Однажды он просто постучался к Тхаку в дверь, протянул в потном кулачке какие-то блестящие шарики и с каким-то удивительным упрямством сказал:

— Не хочу больше дешек по математике. Научите меня хотя бы на це. Пожалуйста. Вот.

— Что вот? — Тхаку пришлось надеть очки, но стеклянные шарики, всунутые ему в руку, менее стеклянными и менее шариками не стали.

— Мои марблс. Я их выиграл. Они особенные. Их Наохито его дурацкая тигричка подарила.

Тхак понятия не имел, кто такой Наохито и что за тигричка. С тоской подумал, что этот пацан не из тех, кто отвязывается.

Да и заняться ему было по большему счету все равно нечем…

Как-то так вышло, что пацан стал заходить все чаще. И все чаще не за математикой, а просто так. Сидеть дома после школы одному и ждать тетку ему явно не очень нравилось, а друзей у него было немного. У Тхака здесь вообще никого не было, кроме родителей, так что встретились два одиночества.

Однажды Тэун сунул сырые яйца в микроволновку, получил свой первый взрыв, и прибежал к Тхаку в ужасе; в тот вечер Тхак познакомился и с Наохито, который тоже примчался, как только услышал записанное на автоответчик Тэуном паническое сообщение.

Тэун очень старался казаться тетке большим и самостоятельным, и Тхак уважал это стремление мальчика. Они с Наохито вместе отмыли микроволновку и объяснили, что еще нельзя совать в микроволновку, пока там случайно не оказалась какая-нибудь вилка. И, конечно же, пообещали ничего-ничего не говорить тетушке.

И в этом стремлении показать, что справляется, племянник тоже походил на тетку — сколько раз Тхак видел, как та подходит к двери, медленно выдыхает в сторону, а потом выпрямляет плечи и входит в квартиру так, будто нисколечко не устала?

Эти двое зачаровывали Тхака.

Ему интересно было, откуда они здесь, что такая красавица делает в этом захудалом городишке, да еще и с чужим ребенком? Тут была тайна, и Тхак все чаще ловил себя на том, что ловит звук шагов Чхунчжон, когда она проходит мимо ее двери, будто желая расслышать легкую поступь этой тайны. В его простой жизни ему не светило больших тайн, все больше скучные склочные секретики и махинации. А человеку, оказывается, свойственно по настоящим тайнам скучать.

Отпуск все длился и длился, Тхак аккуратно вычеркивал дни, накопленные за десять лет без. Родители, которых Тхак исправно навещал в их домике около порта, уже подозревали, что его уволили. Но вслух не спрашивали, и Тхак был им за это благодарен.

Не хотелось ему возвращаться в Ханян, он оттягивал это как мог.