Заключительный

— Пойдем, там поговорим, — кивнул он незнакомцу на лавочку недалеко от детской площадки. Тот не возражал. И на форму обращения тоже никак не среагировал.

Пока шли к лавочке, Антон обратил внимание на полное отсутствие вокруг нее привычного нагромождения окурков. Во дворе по утрам убирались – не каждый день, но не менее двух раз в неделю, однако даже в дни уборки к вечеру окурки лежали сплошным ковром. Обычно, но не теперь. Странным образом непривычная картина показалась хорошим знаком.

Сели, незнакомец закурил. Антон при этом демонстративно поморщился.

Незнакомец сигарету затушил, но так и оставил ее в руке, источающую некий своеобразный аромат.

— Возможно, мы напрасно до тебя добрались. Но ничего не поделаешь, все выглядит плохо, и разобраться не можем. Нужен ты.

Сказал и примолк. Смотрел на Антона изучающе сквозь воздух и редкие клочки дыма от сигареты.

— Зачем? – спросил Антон, не дождавшись продолжения.

— Скоро поймешь. Хотя ладно, скажу уже. Ты единственный известный нам маг с требуемым потенциалом.

Только при твоем участии возможно пообщаться, если придется, а, похоже, придется, со всеми возможными участниками одного дела.

Антон ощутил онемение. В горле в частности и в теле вообще. Он не мог пошевелиться. Каждый глоток воздуха давался хоть на чуточку, но сложнее. Ужаса он не испытывал, только безмерное чувство обреченности и окончательности. Вероятно, окончательности его самого.

В нос ударил запах свежей краски, перед глазами как будто бы смешивали зеленую и синюю густые вязкие субстанции.

— Ты потом еще спросишь, что за дело, – миролюбиво разглагольствовал собеседник Антона.

Он посмотрел на парня с некоторым сочувствием. Может быть, даже не вполне притворным.

— И так как ты нам очень нужен, при следующем разговоре мы расскажем зачем поконкретнее. Ну и заодно, кто мы, — пообещал он Антону, внимательно заглядывая в глаза.

— Ну, думаю, что пора, – сказал незнакомец, наглядевшись на что-то в глазах Антона. Затем он встал, убрал руки в карманы и легким шагом пошел себе прочь.

А Антон погрузился в сон, подобных которому повидал уже немало, но ничего о том не помнил, зато, начиная с этого, запоминал уже до мельчайших подробностей.

Он стоял на высоком берегу реки. Перед ним был обрыв. И самое глубокое озеро мира Олар простирало свою гладь под обрывом. А в небе уже маячил рассвет. И сердце Миара замерло сейчас от величия и хрупкости творящейся вокруг красоты.

— Прими, мир, мою силу и измени мою суть. Оставь себе мою судьбу и подари величие.