Как Алёнушка и Иванушка боролись со Змеем Пандемием

И первая связная тревожная мысль еще не до конца проснувшегося сознания была: «Сколько время? Мне же проду выкладывать надо!», но затем я пришла в себя и снова принялась лихорадочно осматриваться.

– Ты зачем черта поминаешь, непутевая? – покачала головой бабка, теперь уже обеспокоенно присматриваясь ко мне, пока я разглядывала свое одеяние. – Ты, чай, не приболела?

Приболела?! Я на голову приболела! Говорила же мне мама: «Не сиди по ночам! Ночью спать надо!», а я что? А мне хотелось поскорее закончить свою нетленку и, наконец, вздохнуть свободно. Вот и засиживалась до двух-трех ночи, выдавая в день по пятнадцать-двадцать тысяч знаков в день. А надо было спать!

– Аленушка, ты как себя чувствуешь? – старушка продолжала ко мне присматриваться.

– Плохо мне, – призналась, садясь обратно на лавку, с которой только что вскочила.

– Занеможилось что ль?

Я была одета в длинную, мешковатую белую рубаху, через плечо мое была перекинута длинная коса. За нее я и схватилась, изучая. Всегда о такой мечтала, но жесткая вода, экология и, как следствие, секущиеся кончики все время мешали обзавестись такой красотой.

– Мне нужно зеркало! – воскликнула, застигнутая врасплох догадкой. Читали мы про попаданцев! Знаем, что там меняется в первую очередь помимо окружения.

Цвет волос был мой, как и ногти, пальцы, руки, но все-таки убедиться не мешало, что я это все еще я.

– Чаво? – не поняла бабка. – Зеркáльце твое что ль? Так вон оно на полке лежит.

Нашла вещицу не сразу, но с помощью старушки, усевшейся на лавку, мои поиски увенчались успехом. Зеркало было совсем небольшим, и отражение в нем немного расплывалось, но свои глаз, нос, рот и щеки я узнала. Это была я. В странной одежде, со странной прической, но это все еще была я.

Однако легче от этого не стало. Меня все еще одолевала паника, и она нарастала с каждой минутой.

То, что со мной происходило, не было похоже на сон, потому что я замечала мелкие детали, которые не рассмотрела бы в противном случае, я видела все четко и ясно, отдавала себе отчет в своих действиях, ощущала холод от пола, бьющую меня по бокам косу и улавливала запах печеного.

– Какой-то кошмар! – прошептала, направляясь к двери и желая осмотреться еще и снаружи.

– Куды в исподнем? – возмутилась бабка, но было поздно. Я замешкалась на пороге лишь на секунду, а затем зашагнула в странные сандалии и выскочила на крыльцо.

Легче совсем не стало.