Я не покорюсь, Адмирал!

Я не покорюсь, Адмирал!

Аманда Франкон

Эпилог. Часть 1

Плечи уже ныли от того, что руки прочно связаны за спиной. Колени ерзали по скользкой палубе и болели, но я все же вздернула подбородок. Глаза слезились: я смотрела вперед, прямо на Адмирала, который стоял спиной к солнцу и разглядывал меня так же беззастенчиво, как я его. Андерсон из дома Шторма — тот, по чьей вине почти половину своей прошлой жизни я страдала — я ненавижу тебя всей душой.

— Значит, ты и есть моя невеста? Жаклин Шторм… — протянул командующий императорским флотом, будто пробуя мое имя на вкус.

Я пожала плечами и кивнула — чего отпираться, если пару минут назад капитан моего корабля назвал меня по имени. Предатель он или идиот? Разберусь потом. А сейчас главное — успокоиться и не выдавать предвкушения.

Крики чаек давили на уши, на горизонте мерцала в рассветной дымке Безымянная земля. Рябь шелестела о борт корабля — шикарного барка, принадлежащего Адмиралу императорского флота. Правда, приводить его в порядок после сражения придется еще долго.

Ближайшая ко мне грот-мачта треснула, ее придется пилить. На нее опирался солдат, который так усиленно сжимал порванный бок, будто это поможет ему исцелиться. Кровь на палубе воняла уже сейчас, а ведь солнце еще даже не вышло из-за пелены тумана на горизонте. Боюсь даже представить, каким отвратительным, зловонным чудовищем станет прекрасная «Лань» после полудня.

Будто прочтя мои мысли, Андерсон тоже оглядел свое поруганное детище и сделал шаг в сторону. Теперь солнце не мешало мне разглядывать его. От удивления я даже вскинула брови. Из прошлой жизни — или прошлой попытки прожить эту жизнь — я помнила его величественным широкоплечим красавцем, донельзя самоуверенным и хладнокровным. Сейчас же… хладнокровный — пожалуй. Но не величественный. И уж точно не красавец. Впрочем, в те времена, когда мне на самом деле было семнадцать, он показался мне настоящим подарком судьбы. Я даже не слишком сокрушалась по поводу того, что придется сменить гордое имя «Шторм» на мирное «Штиль».

Теперь я видела лишь уставшего брюнета, в кудрях которого поблескивала ранняя седина, с глубокой складкой меж нахмуренных бровей, острым взглядом прищуренных ярко-голубых глаз и трогательной ямочкой на подбородке, которую он, насколько я помню, через пару лет начнет прятать под аккуратной бородой.