Самая темная ночь

Как знать, быть может, лунная ведьма предсказывает не только для Шепота и его читателей…»

Опять эти идиотские туристы, сил с ними уже нет. В другой лес не могут съездить и там помереть? Куда-нибудь подальше от их уголка спокойствия, от их уютной Школы? Туристы эти как будто сговорились. Вредители.

Даже Шепот уже о них написал, что буквально нарисовало мишени на всех лесных жителях. Хорошо еще, обитатели Школы позаботились обо всем и взяли все в свои руки не когда уже все стало совсем плохо и докатилось до участия Шепота, а намного раньше.

Еще с первого убийства они начали заметать любые следы.

— Лес велик, но и обращенное на нас человеческое око зрит все больше деталей, — таково было напутствие его сестрицы Дианы, когда она отправляла его в Школу. — Помни об этом, брат, и будь осторожен всегда. Я уже осторожна, пора и тебе оглядываться, ведь я не смогу всегда быть рядом.

— Оглядываться? Зачем? Сама говорила: люди сидят в бетонных коробках и рады этому. Они даже не чаруют, только мусорят и дохнут как мухи.

— Они уже давно могут намного больше даже из своих бетонных коробок. И, что самое важное – у них много сторонников среди наших. Пообещай, что будешь всегда начеку.

— Глупости!

— Пообещай мне!

И он пообещал, ведь Диана заметила ему мать, закрыв глаза даже не проклятье, которое ежедневно отражалось и на ней самой. Но она терпела, искала способы его заглушить, поддерживала.

Поэтому он просто не мог ее подвести.

А еще не мог подвести Школу, ведь здесь нашел приют не только он, но и остальные ученики.

Куда бы отправился тот же Кокошка, не будь Школы? Сидел бы в болотах и выл от одиночества? А он так ненавидел быть один. А Снежка? Прекрасную Снежку давно бы сгубили свои же за вечные заморозки вокруг. Это касалось и всех остальных И пусть они не были прокляты по-настоящему, как Горегляд, но умудрились родиться полукровками, что уже почти проклятье. Но они в этом не виноваты.

Как и во всех этих убийствах, которые обязательно повесят на кучку уродцев, потому что это всегда проще и удобнее, чем искать виноватого.

В итоге Горегляд контролировал происходящее в лесу под ударной дозой полынного отвара. Да, он фактически травился, потому что полынь не только ослабляла лесных существ, но и могла заглушать проклятья. На нечисть полынь действовала особенно эффективно, но Горегляд-то нечистью не был, поэтому и пришлось варить отвары, а потом принимать их внутрь. Иногда его от этого здорово качало, а лес смазывался перед глазами.