Дора. Разбитая чаша

Дора зажмурилась и, тряхнув головой, сбросила мутное, вязкое желание прикоснуться к смуглой коже брюнета, — кажется, отпустило.

Вот и замечательно: от Доры зависит судьба сестры, а она отвлекается на обветренные губы циничной сволочи в пятом поколении.

Дора удовлетворённо вздохнула, попутно втянув полные лёгкие дурманящего древесного запаха духов Владмира: вкус хвойного леса после дождя вернул её в детство, когда она беззаботно играла у реки и никому ничего не была должна… — какой пьянящий аромат, какие будоражащие губы — стоп!

Дора резко распахнула глаза и, наткнувшись на изучающие её вертикальные зрачки в жёлто-оранжевой радужке, от неожиданности подалась назад и неуклюже приземлилась на отрезвляющий холодный пол.

Внезапно Владмир протянул ей руку, помогая встать. От прикосновения к предложенной ладони тело девушки отозвалось сотней ударов молний.

Дора закашлялась.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил мужчина, аккуратно поправляя выбившийся из тугой причёски непослушный золотой локон, щекочущий скуластую щёку Доры.

Глядя в пол, девушка активно закивала.

Градус неловкости между стоя́щими слишком близко Владмиром и Дорой достиг предела. Все мысли девушки вытеснил необъяснимый испытывающий интерес: а что если…

Дора набралась смелости и подняла голову, бесстрашно глядя в медовые глаза коварного хищника, готового в любой момент разодрать тебе горло: нет, она не станет его очередной жертвой, она не поддастся, она устоит, она…

Стала. Не устояла. Поддалась.

Мгновенье, и играющая с её прядью ладонь Владмира перемещается на затылок, подталкивая добычу навстречу опасному зверю.

Дора не сопротивляется — Дора всё позволяет: она с охотой отвечает на поцелуй и с любопытством прижимается к горячему торсу, обтянутому тёмной рубашкой, она изгибается от наслаждения под исследующими её тело мужскими руками и запускает пальцы в жёсткие волосы брюнета. Дора забывается. Дора тонет. Страсть безжалостно снова и снова опадает сверху тяжёлой волной: разве можно бороться со стихией?

Владмир, не отнимая губ, рывком прижимает Дору к каменной стене и запускает руку под её короткое траурное платье.

Дыхание рвётся, пульс ускоряется, мысли… да пошли они к чёрту.

Разве Дорой кто-то управлял, когда она бесстыдно захлёбывалась от мокрых поцелуев? Её кто-нибудь принуждал? Она всего хотела сама. Она сама зашла в первую попавшуюся пустую гостиную, сама увлекла за собой Владмира, сама с упоением гладила его трёхдневную щетину и разделась тоже сама.