Шум слепых

Позволите ли мне нарушить ваше спокойствие? Могу ли я поговорить с вами? Могу показаться грубой и самоуверенной, но вы способны выдержать то, что случайно выпало на долю одного слабой ничтожной особи? Будете ли срывать в громких криках глотку, до самой хрипоты? Станете лить слёзы, которым не суждено упасть на ложу песка, так как они высохнут и даже следа от печали не останется, оттого и смысла плача здесь не имеется, как и книг, музыки, людей, животных, а только... Крик. Только крик, поднимавший волны звука, единственный, резкий, мой.

Я звала к небесам, шептала земле и просили освободить от этой муки. Сотрясала пустыню пронзительным свистом лёгких, до беспамятства насиловала голосовые связки и была готова лишиться голоса, чтобы только не остаться в полной тишине.

Настолько невыносима была окружающая пустота, что приходилось садиться на песок, упираться взглядом за горизонт и что-нибудь начитывать. Всякий бред, к примеру:

– Человек произошёл от китов. На Землю не падал метеорит.

Что дождь – слёзы облаков.

Расписывала каждую ненормальную идею, даже ту, предполагающую, что наша планета – плоская как тарелка, с которой стекают воды океана, падающих в небытие. Мне показалось довольно забавным данная нелогичная задумка, что на миг представилось, что планета - не тарелка, а раковина, через которую по трудам стекаются отходы, лишняя вода, чтобы не затопить соседей, когда та возжелает залить пол. Разгорячённые пеклом пальцы скребли по песку такую раковину, в голове представлялись картинки.

Всё казалось реальным и доказуемым, но мне хотелось плакать.

Сходить с ума настолько, чтобы думать об этом? Просто спасите меня, кто-нибудь. Пусть хоть кто-нибудь мысли мои услышит…

Я блуждала так долго, так быстро, так незаметно. Времени здесь не существовало. Волосы не отрастали, ногти не росли. Я была погребена в этом месте. Всем сердцем возненавидела пустыни, солнце, жёлтый цвет.

Просто смотрела на всё, вставала и шла, куда вели ноги.

Извините меня за несдержанность…

.

В очередной раз, скатившись с некрутого холма, распласталась звездой и стала зачитывать стихотворения, изредка выкрикивая слова. Плохое настроение, не собиравшееся уходить, затапливающее существование, давало мне настоящую депрессию. Здесь не было выхода. Тьма души, совесть и гордыня, ненависть и любовь сцепились друг в друга, начали рвать, изрывать, уничтожать.