Выбор

На голове красовался череп медведя, а плащом ему служила медвежья шкура. Также из меха косолапого были сделаны наголенники, а наручи были сшиты из кожи. На теле виднелись грязные серая рубаха и чёрные шаровары. Пояс был сделан из шкуры и переплетён ветками. Обут он был в кожаные сапоги. В руках он держал деревянный посох с каким-то самоцветом на верхушке. Коричневые рисунки на лице отдалённо напоминали морду медведя.

– Ты напугал меня! – возмутился Есислав.

– В той части леса волки завелись, – пояснил волхв низким и вибрирующим голосом.

– Я уже давно живу в другой стороне леса.

– Я не знал!

– А должен был! Я говорил людям — что переехал, но видимо тебе забыли сказать!

– Ты нужен князь…

– Ч-щ… – шепнул волхв перебив. – О делах потом! Пошли!

Оба отправились в хижину волхва. Как оказалось Есислав давно её прошёл. Ещё когда скакал по лесу на коне. Видимо хранитель знаний понял, что жить в глубине леса не самый лучший способ уединения, а быть может дело действительно в волках!

Хижина была выкопана в пригорке среди деревьев.

То есть, по сути, жилище — являлось землянкой. Входом служила деревянная дверь. Внутри было темно. Боярин попытался что-либо рассмотреть, но из-за смены освещения, а точнее его отсутствия, у него не получалось. Посередине комнаты была выкопана ямка для костра. Волхв подошёл и начал раздувать угасающий огонь. Подкинув мелких веток и сухих листьев, он снова подул и пламя занялось.

– Как ты нашёл меня? – спросил Есислав.

– Я тебя заприметил ещё когда ты в лес заходил, но ты был на коне. Я не сразу тебя догнал!

– Кня…

– Ч-щ… – прошипел волхв, подкидывая в костёр большие ветки. – Потом!

– У меня срочное…

– Ч-щ… – вновь перебил старик. – У дня — нет срочности, день просто идёт, двигаясь плавно к вечеру. Вот и у меня нет срочности!

Стены землянки не были чем-то покрыты, а вот крыша уже была бревенчатой. В дальнем углу было множество наваленных шкур, на которых видимо спал хозяин.

Вдоль стены были развешаны разнообразные сухие ягоды и грибы с кореньями. А на полу лежало множество кувшинов, из которых отличался один большой и широкий. Он был изрисован сменяющимися месяцами в разных фазах, под которыми были разнообразные пометки. Есислав не понял, что это такое изображено, да и, наверное, не хотел.

Затем боярин заприметил ещё один кувшин, на нём были высечены солнца и луны, которые по переменно затмевались.