Пот демона

- Ну! – произнесла она сердито. – Давай. Остывай! Ну!

Девушка сердито потрясла кувшин и стенки его запотели.

- Получилось… Получилось! – обрадовалась она и рванула со склона к отцу, радуясь словно дитя.

- Василина, девочка моя. – довольно произнёс отец. – Ты тут зачем?

- Я тебе воды принесла. Ужарился совсем поди?

- Спасибо дочка. – он принял кувшин и сделав крупный глоток дёрнулся от пронизывающей зубы боли. – Она ледяная. Ты где её такую взяла?

- Пап, ну, где воду берут, в колодце.

- Но… Она же ледяная, как ты?

- Кувшин, наверное, не знаю пап.

Он пристально смотрел на дочь, на её сияющее красивое лицо и улыбка расплылась на его лице.

- Что? – смущённо спросила она, отведя взгляд в сторону.

- Какая же ты у меня красивая. Не за горами тот день, когда женихи толпами повалят.

- Па. – недовольно ответила она.

- Тяжело тебе будет выбрать, ох тяжело. Уверен, что и с Валиора один два молодца да появятся.

- Ты опять за своё? Не начинай, фу!

- Вот посмотришь моя хорошая, вот посмотришь. – он обнял дочь и погладил её роскошные волосы.

Когда солнце подползало к горизонту, Василина лежала под старой яблоней и смотрела в верх, на сочные, дозревшие плоды.

- Ты? Или ты? А может быть… Вот ты мне больше всего нравишься. – она посмотрела на небольшое яблоко на самой верхушке и сделала лёгкое движение пальцем. Ветка дрогнула, плод устремился вниз, и, казалось бы, сейчас окропит землю своим соком, но, у самой земли, яблоко зависло в воздухе после чего мягко легло на землю и покатилось к девушке. Явно довольная таким исходом, Василина расхохоталась.

***

Ночь спрятала округу, плывущие облака пытались скрыть звёзды, лишая землю даже малой надежды на свет.

- Мам, пап! Я спать!

- Ты опять на сеновал? – крикнул отец. – Смотри я буду караулить! Не дай бог увижу я какого-нибудь смельчака. Выпорю, обоих!

- Па! – брезгливо ответила она.

- Днём пусть приходят, смельчаки. – повторился он, зная прекрасно что никто конечно же к ней не ходит. Зная, что он воспитал целомудренную дочь.

Девушка, умывшись с ведра, сполоснув ноги, подошла к сеновалу, затушила фонарь, зная, как сердится мать, когда к сену приближаются с огнём, и почти на ощупь добралась до раскинутого на сухой траве одеяла.