Пламя и кровь

Еще и навязчивые мысли вернулись. Что будет, если партия Зеленых проиграет и Рейнира займет Железный Трон? Наверняка Эйгона убьют, отняв корону. Эймонда ждет та же судьба, как месть за Люцериса. А Хелейна... Алисенте захотелось увидеть дочь. Даже послушать ее бормотания, которые иногда успокаивали.

Эймонд смотрел матери вслед, стоя за углом. Слушал ее быстрые шаги, удаляющиеся прочь от зала Совета. Разумеется, он подслушивал. Нашел один из тайных ходов, пронизывающих весь Красный замок. И вышел, едва мать встала из-за стола.

Благо, выходы из тайных ходов расположили с умом. Даже с удвоенным караулом стража не заметила принца.

Держа руки за спиной, он неспешно двинулся по коридору. Единственный зрячий глаз задумчиво смотрел в пространство. Не только члены Совета мысленно вернулись в тот день, но и сам Эймонд. Едва мать упомянула Штормовой Предел, он вспомнил все.

Ливень. Бушующий ветер. Рев Вхагар. Свои крики и хруст.

Жалел ли он о случившемся? Лишь в первые минуты. Пусть и надеялся, что будет винить себя, но ошибся.

Эймонд не смог забрать у Люцериса глаз. Вместо этого, он забрал нечто большее.

Жизнь. Его и дракона.

Шаги замедлились и Эймонд завернул за угол, следом за матерью. Он догадался, куда та направлялась. А сам же, даже в столь поздний час, не спешил возвращаться в покои. Там его одолевали более мрачные мысли, нежели сейчас.

На свадьбу ему было плевать. Это не более чем формальность. Но вот новости о том, что вскоре явятся лорды и будут присягать Эйгону...

Взгляд сфокусировался.

Голова повернулась в сторону звука, нарушившего столь редкую тишину Красного замка. Эймонд успел заметить, как закрылась дверь, ведущая в коридор, где находилась комната его сестры. Он верно понял: мать решила заглянуть к Хелейне.

Развернувшись в противоположную сторону, Эймонд все таки решил вернуться в покои. Так и случилось бы, не заметь он мелькнувшую тень. Первая мысль - стражник, патрулирующий этот коридор. А за ней - сомнение. В это время тут их быть не должно. Вечер и ночь вся стража находится у покоев господ, а также самого короля.

Эймонд ускорил шаг и, вновь завернув за угол, заметил того, кто оставил тень. Фигура в черных одеждах бесшумно двигалась у восточной стены. Большинство факелов не горело, из-за чего человек практически сливался с темнотой.

В руках Эймонда сверкнул кинжал, отразив пламя тех немногих факелов, что еще горели.

Фигура обернулась. Лицо было скрыто маской, а голова капюшоном, оставляя открытой лишь полоску для глаз.