Имя моей души

— Во имя Анкалиме, неужели ты магичка!? — с ужасом воскликнула матушка семейства Ма’.

— Это не я.

Матушка Ма’ глубоко задумалась и с горечью в голосе сказала:

— Я верю тебе, но не знаю что делать. У нас есть пара часов, как они оформят все документы. Вся площадь видела тебя.

— Я не поеду в Белый храм, — сухо объявила она.

— Будто тебя будут спрашивать, — вздохнула матушка Ма’.

Однажды они были свидетелем, как жену портного забирали в Белый храм. В чем именно заключалась её магия, и кто донес было неизвестно, но она кричала и сопротивлялась, клялась, что не обладает и крупицей магии, но процесс было не остановить.

Так решались вопросы в Белом королевстве — пять свидетелей выносили тебе вердикт. А её видела вся площадь...

— Да и бежать не куда, — продолжала сокрушаться матушка Ма’. — В земли другого господина? Без бумаг от графа Ла’Фера тебя там не примут ни в одной из деревень. Да и догонят...

— Эльфийски лес, — предположила она. — Они не будут преследовать меня в Эльфийском лесу?

Матушка Ма’ удивленно и испуганно взглянула на неё:

— Там же эльфы.

..

— Да кто их видел? Мы живем в одном дне пути от леса, и никто никогда их не видел, — в её голосе появлялась решимость. — Пересеку лес и в Империю.

— Во вражескую страну?

— Везде есть хорошие люди, — самонадеянно заявила За’Ар.

Через какое-то время матушка Ма’ приняла решение.

— Распрягайте Майри, — велела она своим детям и добавила, обращаясь к ней: — Поезжай домой, собери вещи и беги. Майри вернётся домой сам, он найдёт дорогу.

Так она и сделала.

Жаль, что не удалось попрощаться с отцом, но она оставила ему записку. Эльфийский лес находился там, где садилось солнце, и уже к вечеру следующего дня оказалась на его окраине. Чёткой полосой разделялись красно-коричневые земли Белого королевства и зелёный лиственный лес. Она хлопнула Майри по крупу и вошла в лес.

Всё было прекрасно. За исключением нескольких вещей. Вы когда-нибудь спали одни в лесу, когда ни зги не видно на расстоянии руки? Вот и она не спала. Мелодичные трели певчих пташек, что радовали её слух днём, стихли.

Вместо них на сцену вышли одиночные выступления. Кто гудел, вопел, кашлял, шуршал, жужжал, шелестел листвой и тревогой в темноте. Было ощущение того, что вокруг полно лесных жителей. Она куталась в одеяла и тряслась от страха.

Не учла и того, что не разбирается в направлении и понятия не имеет куда идёт. Она заблудилась окончательно и бесповоротно ещё к концу первого дня. Остро встал вопрос о том, как искать пропитание.