Она любила алый цвет

Путник настиг своей цели лишь после полудня, когда покрытое белыми тяжелыми облаками небо вдруг окрасилось в бледно-розовый цвет раннего декабрьского заката, но эта долгая прогулка привела его туда, куда он стремился, и вскоре голубые глаза путника смотрели на величественный, темный каменный замок. Удивленный и одновременно восхищенный взгляд наглеца, нарушившего покой этого темного исполина, бродил по высоким башням, аркам, застывшим во времени святых и горгулий, и эта красота заставляла путника мягко улыбаться.

Он давно хотел посетить это угрюмое место, полное печали и смерти, но все это время что-то сдерживало его, мешало, вставало на пути. И вот, он здесь, стоит перед высокими покрытыми толстой ржавчиной резными воротами и смотрит на место уединения того, с кем мечтал свести знакомство с тех пор, как прах его возлюбленной растворился в прекрасном закате Праги.

Ведь хозяин этого замка был таким же, как сам путник. Он испытал все то же: он любил смертную, любил против своей природы. Путник нуждался услышать историю того, кто попал под чары смертной девы два века до него.

Зачем? Это не было известно даже ему самому, но он точно знал, что никто не заставит его покинуть это место до тех пор, пока он не услышит историю, к которой так тянулось его давно переставшее биться сердце.

- Ты зря явился, Грегори. Ты знаешь, что я не принимаю гостей. – Вдруг услышал путник спокойный, низкий голос, донесшийся до его ушей.

- Об этом, сэр, мне известно, – ровным тоном ответил на это черноволосый голубоглазый путник, ища взглядом укрывающегося за стенами замка обладателя этого голоса.

Вдруг натолкнувшись на холодный взгляд ярко-голубых глаз обитателя этого уединенного мира, путник приветственно кивнул и добавил: – Но я не Грегори, сэр. Меня зовут Седрик. Я его младший сын.

- Признаться, сходство невероятное. Я принял тебя за него... У вас с ним то же лицо и те же глаза... Но теперь я вижу, что это не он. Что ж, значит, его сын. И что же ты забыл здесь, Седрик Морган? – В голосе хозяина замка чувствовалось безразличие, под которым, понимал путник, скрывалась неприязнь.

- Нам нужно поговорить, – коротко бросил Седрик, все так же смотря в голубые глаза затворника.

- Я не принимаю гостей, – решительно повторил хозяин замка и нахмурил свои широкие темные брови.

- В этом мы похожи, – улыбнулся Седрик. Неприязнь собеседника не отталкивала его: он понимал, что его не ждали и не желали здесь ни видеть, ни, тем более принимать в гости.