Снег в пустыне

— От родного, мягкого голоса моё сердце сжалось. Я в пол оборота повернулась к вошедшему в комнату отцу. Мило стоял позади него. Вечный свидетель нашего общения. Он не любил оставаться один.

— Может мне не стоит никуда ехать? — вздохнув, я опустилась на край кровати, отшвырнув бедную вещицу в угол комнаты. — Пусть поищут принцу кого-нибудь другого.

— Ты же знаешь, что это так не работает.

Отец пересёк комнату, опускаясь рядом на кровать и заключая мою руку между своими большими, чуть шершавыми от вечного холода ладонями.

Какое-то время мы сидели молча. Я чувствовала тепло отцовских рук и ловила на себе его грустный взгляд. Как я могу его оставить?

— Ты знаешь, кроме тебя у меня никого нет, — папа нарушил молчание первым, — и я безумно переживаю за тебя, особенно после… — он запнулся, так и не закончив.

— После Камиллы?! — я поджала губы.

Камилла — моя подруга детства. Пять лет назад её также признали истинной кого-то из Жарких Земель.

Вроде как одного из принцев. Девушку отправили во дворец и какое-то время мы переписывались, но чем больше проходило времени, тем реже приходили послания и по итогу Камилла перестала отвечать. Её семья сказала, что их дочь сбежала, а поиски не дали никаких результатов. Но мне показалось, что они не были огорчены этим происшествием. Возможно дело в том, что у них оставалось ещё шестеро детей? Но даже если так, если твоя семья большая, разве можно спокойно кого-то вычеркнуть из неё, заменив другими? Я этого не понимала.

— Мы не можем отказать царской семье, это может отразиться не только на нас, но и на Холодном Крае в целом. Наш союз не так крепок, чтобы подвергать его проверки на прочность. Выказывать своё пренебрежение. — Папа покачал головой, его плечи были опущены так низко, словно весь груз мира свалился на них. — Будь это обычный парень, тогда можно было бы… — уже тише пробормотал отец, обращаясь больше к самому себе.

— Конечно, разве можно отказать таким важным людям?! — я закатила глаза, чувствуя, как раздражение сменяет растерянность и грусть. — Они же центр этого мира и главное для них — продолжение рода, рождение таких же напыщенных детишек, которые переймут бразды правления. А мы, истинные, словно вещь, нужны лишь для…

— Эйрин, — в голосе отца послышались стальные нотки, и я прикусила язык.