Забава для нага

На моем предплечье появилась алая борозда, которая с каждым мгновением набухала и становилась все больше. Место удара буквально горело, причиняя мне жуткую боль. Я горько расплакалась, но чудовище не трогали ни мольбы, ни слезы.

Мой мучитель наклонился и равнодушно поинтересовался:

- Теперь ты будешь слушаться или повторить?

Сквозь слезы я увидела в его руках некое подобие кнута - рукоятка и толстая гибкая плеть, которая вспыхивала то алым цветом, то ярко-голубым.

- Не слышу ответа,- монстр чуть наклонил голову.

Боль разрывала руку, и я просто не могла произнести ни слова, горько рыдая.

- Упрямая,- впервые в голосе похитителя появились какие-то эмоции.- Ну, ничего, в радужном секторе твой хозяин научит тебя послушанию.

Чудовище вновь замахнулось, и я с ужасом закричала:

- Не надо! Не бейте меня! Пожалуйста!

- Тогда вставай,- послышался приказ в ответ.

Я с трудом поднялась на трясущихся ногах, практически ничего не видя от слез.

- Идем,- мой мучитель вновь дернул за цепь и быстрым шагом направился по грязному узкому коридору.

Мне пришлось практически бежать за ним, как собаке на поводке…

Мы пересекли несколько отсеков, в которых отвратительно воняло потом, грязью, тухлятиной, и зашли в узкий темный коридор с множеством дверей. Открыв одну из них, мой сопровождающий толкнул меня в плечо:

- Заходи. Теперь ты будешь находиться здесь, пока твой новый хозяин не заберет тебя.

Сделав шаг, оказалась в крохотной узенькой камере – кушетка у стены, ведро в углу, некое подобие стола и стула.

Это помещение было еще меньше, чем клетка, в которой я провела несколько последних дней.

Чудовище вытащило из-под «кровати» массивную цепь с широким кольцом на конце и, схватив меня за ногу, ловко застегнул металлический браслет на лодыжке. Затем похититель снял с моей шеи ошейник и молча вышел из камеры. Когда раздался щелчок засова, и послышались удаляющиеся тяжелые шаги, я с облегчением вздохнула. По крайней мере, хоть на некоторое время меня оставили в покое.

Сев на кушетку, закинула на нее ноги и стала осматривать свою руку. Борозда приобрела лиловый оттенок, и боль немного притупилась, а вот ободранные колени и ладони ужасно щипало. Я была вся грязная, и промелькнула мысль об инфекции, ведь в такой антисанитарии подхватить какую-нибудь заразу проще простого. Но воды в камере не было, поэтому ничего не оставалось, как смириться с создавшимся положением.