Ты ведь поможешь мне, ведьма?

- Да послушай меня хоть минуту! – прикрикнул виконт, хватая ведьму за локоть.

Тут же самого парня парализовало. Он так и замер, оказавшись во власти неземного страха. Казалось, его сердце, что теперь эхом отражалось в ушах, в глазах, в небе, теперь останавливалось и сам парень чувствовал те хрупкие мгновенья до того, как жизнь в нем вовсе должна была остановиться.

Стук. Стук. Ничего. Стук. Ничего. Стук. Ничего. Ничего. И лишь звенящая боль в ушах, сквозь которую донеслось неясное:

- Не смей касаться ведьмы Ремор, без ее согласия! Прочь отсюда!

И Алисандрина, стиснув зубы зашла в дом и вопреки всегдашнему обычаю, не запирать дверь, задвинула щеколду.

Проходя слова в кладовку, девушка заметила, как по лицу бабушки, все еще находящейся в ступоре, текла единственная слезинка.

Эпизод 2

Лучи солнца, отражавшегося в ярком фасаде замка Лок, сегодня были предательски радостными лучами. Не должна была природа так спокойно и хорошо жить.

Сегодня должно было все залить проливным дождем, ведь в душе юного виконта не было ни одного повода для радости.

Голова еще невыносимо болела и далекий звон, приближающееся тишины, казалось тянулся еще через пространство, возвращая парня в ту минуту, когда, коснувшись ведьмы, он посчитал, что умирает, он почувствовал на себе липкую руку смерти, что тянула его в свое королевство.

Хотя в течении нескольких последних дней он слишком часто для своих девятнадцати лет, ощущал прикосновение этой, несомненно, женщины.

Въехавший за ворота, он тут же, на ходу соскочил с лошади, чуть не оступившись, выбежал на клумбу, втаптывая в землю пестрые цветы, которые так некстати были таким жизнерадостными.

К особо живучим растениям он наклонялся и ко всем чертям выдирал их с корнем, закидывая со всей силы куда-то, куда он даже не смотрел.

Эти цветы, это солнце – это все было так мизерно, так, что ему самому стало невероятно противно.

Он ненавидел и уничтожал то, что не могло ему противостоять, потому что не мог бороться с тем, что было ему не по плечу.

Практически тут же, после осознания этой банальной истины, этой своей слабой стороны, парень бросился прочь, к замку. Старая прислуга лишь с жалостью посмотрела и на него, и на клумбу, еще пару минут назад сиявшею золотом лютиков.