Оковы Смерти

Но Влад остался стоять на месте. Он был один против трёх самых опасных людей Замковья. Безоружный, ослабший, но всё же готовый сражаться до последнего вздоха.

— Сядь, Владислав, — рявкнул Михаил, глядя на сына. — Ты часть нашей семьи и часть того, к чему мы так долго шли. Хочешь ты этого или нет. Уверен, правда для тебя лишней не будет. В первый раз за долгие годы.

Парень сжал зубы так сильно, что невольно прикусил себе щёку и край языка, рот наполнился кровью, которая смешалась со слюной. Быстрая боль немного остудила разум.

Сейчас Влад презирал их всех. Каждого, кто находился в этой комнате. Презирал и ненавидел. За всё. И за далёкое прошлое, и за недавние события, и за настоящее, и за будущее.

Будь он менее благоразумен и рассудителен, уже бросился бы в заведомо проигрышный бой. Но сейчас разум оказался сильнее ослеплённых эмоций. Ему нужно узнать, что здесь происходит, нужно разобраться, понять мотивы отца и брата, мотивы Старшего Ворона. Для этого стоит притвориться, что он, как минимум, готов их выслушать, а как максимум, может стать на их сторону.

Влад кивнул сам себе, медленно подходя к ближайшему стулу. Покорно сел, переводя взгляд от одного лица к другому. В тени глумливо усмехнулся Данияр. Охотник был уверен, что Вороненок надеялся на истерику, крики и очередную бойню, после которой пришлось бы снова размазывать кровь по лицу.

— Ты взрослеешь на глазах, Владик. Ещё несколько дней назад ты бросался вперёд, словно цепная шавка. А сейчас, смотрите, мыслишь здраво, я тобой горжусь, — оскалился Николай, прекращая барабанить пальцами по столу.

— Умолкни, — бросил Михаил. — Влад теперь с нами и заслуживает уважение. Он привёл к нам девчонку. Ни я, ни Чеслав, ни ты, Николай. А он. Не забывай это.

Старший сын Гордеева недовольно скрипнул зубами, а у Владислава вновь перед глазами заплясали темные пятна. Он и правда привёл к ним Веду, привёл, ничего не зная о чужом плане, но всё равно чувствовал себя предателем. И был уверен, что травница думает о нём то же самое, если не хуже.

Ведеслава... Где она сейчас? Он обязательно это выяснит. Надо оставаться смиренным, покорным. Он обязательно узнает, где его травница.

— Эта история очень длинная, Влад. Такая длинная, что не каждый крестьянский ребёнок доживает до того возраста, сколько она длится. Но я расскажу всё, что посчитаю нужным, — Михаил пустился в рассказ, а охотник напряг все свои чувства, чтобы не упустить ничего важного.

— Я любил твою мать больше жизни. Но она покинула нас слишком рано.