Оковы Смерти

Данияр не ожидал, что недавно очнувшийся охотник сможет двигаться так быстро.

Влад повалил его на землю. Кулак несколько раз врезался в самодовольное лицо, разбивая его.

— Что ты с ней делал? Говори! Отвечай мне! Где она? — парень тряс Воронёнка за грудки, отчего тот несколько раз врезался затылком в каменный пол. — Где Веда?

Влад задыхался, просто не мог успокоиться. Ему казалось, что всё происходящее вокруг — страшный сон. Все прошедшие годы. Вся жизнь. Лучше бы он умер тогда, от болезни. Сразу же, не борясь, не пытаясь победить и вылечиться.

Тогда мама не заболела бы, тогда не было бы всего этого. Черномага, к которому обратились Михаил и Чеслав, плана по открытию Костяных Врат. Веда была бы счастлива.

Его оттащили практически сразу, но лицо Данияра все равно стало похоже на кровавое, бесформенное нечто. Тяжелый кулак Чеслава ударил Влада под дых несколько раз, выбивая весь воздух из легких. Парень закашлялся и повис на руках Михаила и Николая.

— Я надеялся, что все решится иначе, Владислав. Что ты будешь благоразумен сразу же.

Но если ты выбираешь мучения... Отговаривать тебя я не стану. Когда передумаешь, мы продолжим этот разговор, — сухо сказал старший Гордеев.

В комнату ввалилось несколько Воронят. Избитый Влад не понял, кто их позвал. Его грубо скрутили и поволокли вон из комнаты. В какой-то момент он вновь потерял сознание, а когда очнулся, то увидел вокруг только три каменных стены и одну железную решетку.

***

— Этого следовало ожидать. Твой сын слишком привязывается к доброте, — криво усмехнулся Чеслав, разминая кулак.

Михаил тряхнул головой, словно думал о том, что же он сделал не так. Не понимал, что младший сын не будет воевать за него. Не только из-за Ведеславы, а потому что у него никогда не было отца.

— Девка молчит. Нам нужен был Влад, чтобы повлиять на неё, — сказал расслабленный Николай. — А Черноглав возвращается сегодня.

— Пусть сам и занимается допросом. Ему о тенях известно больше, чем нам. Хочет вернуть своих братьев, надо сделать что-то ещё, кроме обычного колдовства, — отмахнулся Михаил.

***

Влад тряхнул решетку со всей той силой, что все еще в нем была. Она предсказуемо не поддалась, оставаясь преградой между ним и свободой. Он уже сам не знал, сколько сидит в этой сырой и темной камере. Но было ощущение, что дело шло к вечеру.

Живот то и дело сдавливало. Охотник был голоден, если верить отцу, он проспал практически два дня. И его телу требовалось хоть что-то для поддержки сил.

Снаружи послышались шаги.